Месть королевы мафии

Я ухмыляюсь, когда нахожу то, что мне нужно, извлекаю шприц и нажимаю на поршень. Подойдя к закрытой двери ванной, я кладу шприц с дифенгидрамином на прикроватную тумбочку позади себя.

У меня есть рецепт на снотворное, и я использую его в тех случаях, когда кошмары не дают спать слишком много ночей подряд, чтобы я могла адекватно функционировать.

— Объясни мне, как двое взрослых мужчин могут вести себя как незрелые подростки, и, возможно, я тоже посмеюсь, — говорю я нарочито спокойным голосом, находясь прямо за дверью.

— Это было глупо, но так уж мы с Фиеро устроены. Это правда ничего не значило, и я клянусь, что произошедшее не имеет к спору никакого отношения.

— Да, я во всем виновата, — с сарказмом произношу я, изо всех сил стараясь подавить гнев.

— Ты обещаешь не бросаться в меня, если я открою дверь?

— Обещаю, — честно отвечаю я, беря шприц и пряча его за спину.

Он осторожно открывает дверь и выглядывает наружу. Я сужаю глаза, но не двигаюсь с места, прислонившись к дверному косяку.

— Я тоже хотел этого, но не из-за какого-то глупого пари.

Я наклоняюсь ближе, облизываю губы и смотрю на его рот.

— Ты честно говоришь?

— Да, — его взгляд переходит с моих глаз на губы и обратно. — Ты почувствовала мой стояк. Это невозможно подделать. Тебе достаточно посмотреть на меня, и я становлюсь твердым. Я возбужден из-за тебя, mia amata. Всегда.

Я подхожу ближе, прижимаясь к нему всем телом, пока мы стоим в дверном проеме.

— Ты хочешь продолжить с того места, где мы остановились?

Его глаза вспыхивают от новой потребности.

— Да, черт возьми.

Он даже не задумывается о моих мотивах. Я думала, что он отличается от других мужчин, но, возможно, это не так — он такой же сосунок с членом вместо мозгов, как и все остальные.

Я поднимаю спрятанную руку, вытягиваясь вверх и упираясь лицом в его лицо, чтобы отвлечь его.

— Это случится только если ад замёрзнет, — говорю я, вонзая шприц в его шею и нажимая на поршень до упора.

Шок расплывается по его лицу, рука летит к шее, и он выдергивает шприц. Он опоздал. Я ухмыляюсь, наблюдая за тем, как по его лицу пробегает ужас. Он смотрит со шприца на меня с нарастающей паникой.

Я хочу, чтобы он заплатил, и можно было бы сказать, что я сделала смертельный укол, но я не настолько жестока.

— Не смотри так. Это всего лишь снотворное. Двойная доза, так что, думаю, у тебя есть минут десять, прежде чем ты свалишься.

Схватив его полутвердый член, я глажу его через штаны, наслаждаясь тем, как быстро он твердеет под моими прикосновениями.

— Спасибо, что повел себя как засранец и напомнил, почему я никогда не буду с тобой трахаться, — я пихаю его на кровать, а он смотрит на меня с выражением недоверия, смешанного с гневом. — Можешь умереть от синих яиц, мне плевать.

Глава 16

Массимо

— Я убью ее. Задушу голыми руками! — кричу я в камеру телефона, собирая сумку после душа.

— Сначала тебе придется ее найти, — Фиеро усмехается, и будь он здесь, я бы его зарезал.

Это все его вина. Если бы он не отправил идиотское сообщение, я бы трахал свою жену в блаженном забвении, и она бы ни о чем не догадалась. Я бы не проснулся в дурном настроении в пустой постели и с головной болью.

— Далеко она не уйдет. Она знает, что через час мы встречаемся с доном Маццоне.

— Не могу поверить, что она накачала тебя наркотиками, — он снова хихикает, и я всерьез задумываюсь о том, чтобы достать свой M82 и завалить приятеля. — Женщина моей мечты, несправедливо, что ты добрался до нее первым. Если бы я знал, что она ищет мужа, я бы с радостью стал добровольцем.

Я знаю, что он говорит это специально, чтобы вывести меня, но я слишком раздражен, чтобы терпеть его.

— Заткнись, Фиеро. Она моя жена, и как бы я ни был зол на нее, никто не будет говорить о ней гадости, включая тебя.

— Слушай, мне жаль, чувак, — искренность звучит в его голосе, потому что он понимает, что я не в настроении забавляться. — Это было глупое пари, я не хотел создавать проблемы. Я отправил сообщение только потому, что был пьян и находился под кайфом после секса.

— Хоть кому-то перепало прошлой ночью, — бормочу я, ведь до сих пор чертовски возбужденный.

— Она загладит свою вину.

— Ага, еще чего. Катарина — очень упрямая женщина, одна из самых целеустремленных. Когда она что-то вбивает себе в голову, нужно приложить колоссальные усилия, чтобы заставить ее передумать, — по крайней мере, так мне кажется.

— Очаруй ее и сделай все вопреки ее ожиданиям. Обольсти ее так, чтобы она была не в силах сопротивляться.

— Она не такая, — говорю я, застегивая сумку. — Невосприимчива к моим чарам. Но мне придется копнуть глубже. Открыться и сделать себя уязвимым в надежде, что она сделает то же самое.

— Будь осторожен. Ты не можешь полностью открыться, пока не узнаешь ее истинные намерения.

— Знаю, — огрызаюсь я, все еще раздраженный разговором с «Комиссией» за день до нашей свадьбы. Держать Катарину на поводке, пока мы не сможем ей доверять, — это правильно. Умный поступок. Но я не хочу ранить ее, и знаю, что она будет очень зла, когда узнает.

— Ты уже влюбился в нее, — тихо говорит он.