Месть Ледовой Гончей

– Какие будут предложения? – равнодушно поинтересовался наш капитан. Мне поплохело от эмоций других моряков. Оказывается, не только я сразу же подумал о самом страшном и самом простом варианте. Что со мною случилось на «Звездочке»? Кем я стал? Неужели смерть Балиара…

«А также Волка, Эльма, Шестерни… И вспомни еще того наемника. Ты стал головорезом, Эд. Тебе нет восемнадцати лет, а на твоих руках уже так много крови, сколько некоторые в жизни не увидят».

– Кончать его надо, – буркнул Сабля. Он смотрел куда-то вниз, будто разглядывая невероятный узор на ковре. Странное дело, почти все пираты предпочитали с огромным интересом изучать простенькую обстановку каюты. Глаз никто не поднимал. Впрочем, я и сам поглядывал по сторонам чуточку исподлобья.

В комнате ощутимо пахло перегаром. Я заметил под койкой несколько пустых кувшинов и пару диковинных пузатых бутылок.

– Кончать? – не понял его Грэг. Он находился в каком-то странном состоянии шока, смешанного с похмельем.

– Вы помните, что оно говорило на борту? – поддержал друга Три Гвоздя. – Друзья мои, у нас тут склад с огненным порошком и цистерна с чистейшей энгу. Огонек уже запалили… Мы все взлетим на воздух, понимаете?

– Еще ничего не случилось, – резонно заметил Крюкомет. Мне показалось, что он единственный (ну, кроме Фарри), кто обеспокоен не только нашей судьбой, а еще и Шона.

– Случится. Проклятье, как он успел влезть в Шона? Драное дело, друзья мои. Очень драное. Впрочем, если бы оно могло нас прикончить, то уже бы это сделало. Я предполагаю, что если ему попадется нормальный заклинатель, настоящий, то нам конец. И что-то мне подсказывает, не только нам! Весь мир окажется в опасности.

– Заткните пророка, а то я боюсь, он сейчас раздуется от восторга и забрызжет своими кишками мой красивый тулуп, – угрюмо оборвал его Буран.

– Да, меня занесло, – тут же признался Три Гвоздя. – Но вот что я думаю, друзья. Шон пришел в себя только сейчас, если, конечно, это был Шон.

– Это был он, – хрипло сказал я. Откашлялся.

– Ну я бы не был так в этом уверен, – отмахнулся Три Гвоздя. – Я думаю…

– Это был Шон. – Твердо и громко повторил я. – Но и Оно тоже было с ним. Я видел его. Я чувствовал.

– Эд… Не говори ерунду… – поморщился Три Гвоздя.

– Он не говорит ерунду, – вмешался Фарри. – Он умеет чувствовать такие вещи.

– Да?

Я поймал на себе заинтересованный взгляд Тройки.

– Эд – эмпат?!

– Это был Шон, – мне не хотелось говорить о большем.

– Говори, Тройка, – Мертвец смотрел на бывшего дознавателя.

– Я мыслю, пока говорю, друзья мои. Прошу, не перебивайте. – Три Гвоздя нервно улыбнулся, взгляд его чуть отстранился. – О чем я вел речь? Проклятье…

– Каким шаркуньим манером оно оказалось в Шоне? – выдавил Сабля. Он сидел у стены, под иллюминатором, и нервно сжимал-разжимал кулаки.

– Скорее всего, в тот момент, когда Фарри зарезал Зиана. Я не знаю, каким образом это происходит. Может быть, Этому даже касаться жертвы не надо. Видимо, раз он тогда смог заставить Шона открыть дверь, – что-то в Шоне есть… Помните, он говорил о троих людях с даром? Я еще тогда задумался, что это может быть. Похоже, он говорил о Шоне! Черный лед!

Фарри вздрогнул от упоминания своего имени. Его взгляд – обычно лучистый, задорный, иногда немножко злой, но всегда живой – вдруг остекленел. Губы приоткрылись, и их уголки поползли вниз.

– Черный лед! Какой же я дурак! Я ведь слышал о таких тварях! – воскликнул Три Гвоздя. Он бродил по пьяной каюте, запустив обе руки в волосы. – Слышал! Был у нас в Риверайсе занятный сказитель темных легенд. У него находилось место и историям об одержимости. В них… Так, там было много разных сказок. Но кое-что любопытное все же имелось. Байка о вымершем поселении во льдах, где уцелел только один паренек. Все дома промерзли насквозь, и там, внутри, за столами сидели обледенелые тела его товарищей. И только мальчишка уцелел. Его нашли «путевики», заглянувшие в городок на дозаправку, а оказавшиеся в замерзшей братской могиле. Юнец, найденный ими, на все вопросы лишь глупо хлопал глазами и мычал что-то нечленораздельное, жуткое. Разбираться, что да как не стали, подобрали его и отвезли в ближайший город. А там… Парень исчез, едва ступил на причал. Куда делся, зачем – никто не знает. Вот только капитан одного из ледоходов, сын губернатора, в тот же вечер отправился в Пустыню. Его корабль нашли через пару лет в лиге от Берега. Ни одного человека на борту не оказалось, а все вещи команды были на месте.

Тройка замолчал, не замечая наших недоуменных взглядов. Нахмурился мыслям.

– Я знаю, кто это был, – встревоженно проговорил Половой. – Я знаю!

Мы уставились на одноглазого.