Месть Ледовой Гончей

– Кстати, за кем из вас охотится тварь южных колдунов? Я помню, когда их по льдам ходило в достатке и они сильно мешали жить, но сейчас мне казалось, что гончие перевелись. Я думал, что капитаны больше не высовывают носа из-за своего Южного Круга. Ошибаюсь? За кем он охотится, а? Не люблю я их чар, они заставляют чувствовать себя слабым.

Зиан с интересом оглядел нас, лежащих в бессилии. Мертвец опять что-то прохрипел, но шаман его словно и не заметил. Фарри в ужасе дрожал у себя на топчане, и я не мог понять, почему в нем нет того чудовищного спокойствия, как в сердцах умирающих вокруг корсаров. Жизнь утекала из «Звездочки» по воле того, кто вселился в тело юного заклинателя. Из всех, кроме Фарри. Тот словно не был подвластен темным чарам.

– Впрочем, это уже не суть важно. Добраться на корабле до Содружества мне не суждено, спасибо вашему калеке, будь он проклят. Товарищи ваши, сверху, меня с собой брать не стали, что обидно, но похоже на вас, людей. Лайар спустить в одиночку, я знаю, невозможно. Но вот управлять им я смогу. Жаль, придется обойтись без штурманов, но ничего. Рискну.

Вновь заскрежетал засов. Фарри вздрогнул.

– Самое обидное, что все это я делаю, чтобы избавить мир от Пустыни. Когда-то давно у меня почти получилось, но человеческая слабость сделала свое дело, и теперь обо мне вспоминают как о сумасшедшем. Где те шаманы, что прокляли мое имя за то, чему я научился? Даже памяти о них не осталось! А я…

Дверь отворилась, и на пороге появилась фигура. Пошатываясь, она вошла в кухню, и я узнал Шона. Бедный моряк был похож на ожившего мертвеца.

– Прощайте. – Зиан отвернулся.

И тут Фарри вскочил с топчана, отбросив в сторону шкуры. Странно всхлипнув, он ринулся вперед, наступая на тела недвижимых моряков. В его руках появился узкий клинок.

Зиан обернулся, глаза шамана расширились в изумлении, он отшатнулся, но Фарри настиг его и одним ударом повалил заклинателя на пол. Взметнулась рука с мечом. Один раз, другой – и злая волшба, приковавшая меня к лежаку, отступила.

В другой руке Фарри сжимал компас.

Моряки зашевелились, кто-то пытался подняться, но вновь падал. Мертвец встал на колено и опустил голову, борясь с дурнотой. Шон тряпичной куклой упал навзничь, гулко стукнувшись затылком о металлический настил.

– Оружие в руки и бегом. Бегом! Я на верхнюю, кто-то должен спуститься вниз, к лайару! – прохрипел Буран. Он встал первым и, пошатываясь, бросился к выходу. – Они не должны уйти!

Я еле сел. Сердце вновь билось мерно, но слабость еще кружила голову. К горлу подкатила тошнота. Нащупав рукоять дальнобоя, я поднялся на ноги и двинулся за Бураном. Если с людьми Старика произошло то же, что и с нами, – у меня была фора.

Фарри стоял на коленях у трупа Зиана.

– Вставай, Фарри! Вставай…

Он тупо посмотрел на меня.

– Ну же, Фарри!

Я потянул его на себя, и мой друг покорно встал.

– Давай! Идем!

Откуда-то сверху раздался приглушенный вопль. Так кричит от боли попавшее в капкан животное, а не человек. Мне стало холодно от понимания: если сила шамана повалила на лед всех людей в округе, то этим не мог не воспользоваться Эльм.

Мимо пробежал шатающийся Скотти, за ним посеревший лицом Сабля. Глянув на меня, последний сухо бросил:

– Оставь его.

Я послушался и потопал за хромающим Саблей.

Эльм видел, как посреди ночи люди выбрались из своего корабля. Небо затянуло тучами, сдерживающими сине-алые огни Светлого бога. Свет не мог пробиться к Пустыне, запертый в черные контуры тяжелых облаков. Но силачу и не нужна была помощь небесного властителя. Сосуды восхитительной жизни пестрели перед глазами красными прожилками, различимыми в любой темноте.

Их было шестеро. Всего шестеро.

Гончая подобрался. Сейчас его время. Он без труда разорвет на части слепых в ночи моряков. Выпотрошит каждого, поодиночке. Чем меньше корсаров останется на борту корабля, тем проще будет раздобыть компас.

Мысли об артефакте причиняли Эльму боль. Он вздрагивал, когда вспоминал о том, как близка была добыча в том городке, что знаменовал его перерождение. Если бы знать… Если бы хозяин нашел его раньше.

Если бы он не нашел его вовсе…

Бывший силач вздрогнул от калейдоскопа лихорадочных воспоминаний, несущих только страх и боль. Все эти метания по жизни, встречи и разочарования. Сейчас все было ясно и просто. Он почти не скучал о тех временах, когда принадлежал лишь себе.

Эльм склонился и осторожно выбрался из расщелины, не сводя взгляда с фигур людей. Четверо копошились на верхней палубе. Он отчетливо слышал, как металл ударяется о металл, как скрежещут цепи и гудит под ногами моряков промерзшая обшивка. Двое торчали у распахнутых дверей на втором уровне.

Что они делают?

Очередная вспышка с неба попыталась пробиться сквозь облака, и Эльм увидел черты небольшого кораблика, что раньше торчал на верхней палубе ледохода, а теперь повис в воздухе, обвязанный цепями подъемника. Лайар… Они спускают лайар? Думают уйти от него? Уйти от хозяина?