Месть Ледовой Гончей

— Какие будут предложения? — равнодушно поинтересовался наш капитан. Мне поплохело от эмоций других моряков. Оказывается, не только я сразу же подумал о самом страшном и самом простом варианте. Что со мною случилось на «Звездочке»? Кем я стал? Неужели смерть Балиара…

«А также Волка, Эльма, Шестерни… И вспомни еще того наемника. Ты стал головорезом, Эд. Тебе нет восемнадцати лет, а на твоих руках уже так много крови, сколько некоторые в жизни не увидят».

— Кончать его надо, — буркнул Сабля. Он смотрел куда-то вниз, будто разглядывая невероятный узор на ковре. Странное дело, почти все пираты предпочитали с огромным интересом изучать простенькую обстановку каюты. Глаз никто не поднимал. Впрочем, я и сам поглядывал по сторонам чуточку исподлобья.

В комнате ощутимо пахло перегаром. Я заметил под койкой несколько пустых кувшинов и пару диковинных пузатых бутылок.

— Кончать? — не понял его Грэг. Он находился в каком-то странном состоянии шока, смешанного с похмельем.

— Вы помните, что оно говорило на борту? — поддержал друга Три Гвоздя. — Друзья мои, у нас тут склад с огненным порошком и цистерна с чистейшей энгу. Огонек уже запалили… Мы все взлетим на воздух, понимаете?

— Еще ничего не случилось, — резонно заметил Крюкомет. Мне показалось, что он единственный (ну, кроме Фарри), кто обеспокоен не только нашей судьбой, а еще и Шона.

— Случится. Проклятье, как он успел влезть в Шона? Драное дело, друзья мои. Очень драное. Впрочем, если бы оно могло нас прикончить, то уже бы это сделало. Я предполагаю, что если ему попадется нормальный заклинатель, настоящий, то нам конец. И что-то мне подсказывает, не только нам! Весь мир окажется в опасности.

— Заткните пророка, а то я боюсь, он сейчас раздуется от восторга и забрызжет своими кишками мой красивый тулуп, — угрюмо оборвал его Буран.

— Да, меня занесло, — тут же признался Три Гвоздя. — Но вот что я думаю, друзья. Шон пришел в себя только сейчас, если, конечно, это был Шон.

— Это был он, — хрипло сказал я. Откашлялся.

— Ну я бы не был так в этом уверен, — отмахнулся Три Гвоздя. — Я думаю…

— Это был Шон. — Твердо и громко повторил я. — Но и Оно тоже было с ним. Я видел его. Я чувствовал.

— Эд… Не говори ерунду… — поморщился Три Гвоздя.

— Он не говорит ерунду, — вмешался Фарри. — Он умеет чувствовать такие вещи.

— Да?

Я поймал на себе заинтересованный взгляд Тройки.

— Эд — эмпат?!

— Это был Шон, — мне не хотелось говорить о большем.

— Говори, Тройка, — Мертвец смотрел на бывшего дознавателя.

— Я мыслю, пока говорю, друзья мои. Прошу, не перебивайте. — Три Гвоздя нервно улыбнулся, взгляд его чуть отстранился. — О чем я вел речь? Проклятье…

— Каким шаркуньим манером оно оказалось в Шоне? — выдавил Сабля. Он сидел у стены, под иллюминатором, и нервно сжимал-разжимал кулаки.

— Скорее всего, в тот момент, когда Фарри зарезал Зиана. Я не знаю, каким образом это происходит. Может быть, Этому даже касаться жертвы не надо. Видимо, раз он тогда смог заставить Шона открыть дверь, — что-то в Шоне есть… Помните, он говорил о троих людях с даром? Я еще тогда задумался, что это может быть. Похоже, он говорил о Шоне! Черный лед!

Фарри вздрогнул от упоминания своего имени. Его взгляд — обычно лучистый, задорный, иногда немножко злой, но всегда живой — вдруг остекленел. Губы приоткрылись, и их уголки поползли вниз.

— Черный лед! Какой же я дурак! Я ведь слышал о таких тварях! — воскликнул Три Гвоздя. Он бродил по пьяной каюте, запустив обе руки в волосы. — Слышал! Был у нас в Риверайсе занятный сказитель темных легенд. У него находилось место и историям об одержимости. В них… Так, там было много разных сказок. Но кое-что любопытное все же имелось. Байка о вымершем поселении во льдах, где уцелел только один паренек. Все дома промерзли насквозь, и там, внутри, за столами сидели обледенелые тела его товарищей. И только мальчишка уцелел. Его нашли «путевики», заглянувшие в городок на дозаправку, а оказавшиеся в замерзшей братской могиле. Юнец, найденный ими, на все вопросы лишь глупо хлопал глазами и мычал что-то нечленораздельное, жуткое. Разбираться, что да как не стали, подобрали его и отвезли в ближайший город. А там… Парень исчез, едва ступил на причал. Куда делся, зачем — никто не знает. Вот только капитан одного из ледоходов, сын губернатора, в тот же вечер отправился в Пустыню. Его корабль нашли через пару лет в лиге от Берега. Ни одного человека на борту не оказалось, а все вещи команды были на месте.

Тройка замолчал, не замечая наших недоуменных взглядов. Нахмурился мыслям.

— Я знаю, кто это был, — встревоженно проговорил Половой. — Я знаю!

Мы уставились на одноглазого.