Месть Ледовой Гончей

Потом ко мне подошел Кван со своим саквояжем. Что-то острое укололо в плечо, отчего по телу прошла волна тепла. Боль в сердце, выжимающая из глаз слезы, чуть притихла. Что-то промычав, я повалился на пол. Мир закружился, заплясал. Ноги моряков завертелись вокруг, превращаясь в пеструю ленту.

Напоследок меня вырвало на пушистый ковер пьяного места.

Глава пятая Черные провалы

Меня разбудил какой-то стук. Наверное, снаружи обрушилась на защиту траков одна из льдин — не знаю. Я обнаружил, что лежу в своей каюте, на кровати. Рядом, сгорбившись на стуле, сопел Фарри. Из коридора слышались чьи-то шаги. Дребезжала на столике металлическая кружка, а в иллюминаторы бил солнечный свет.

«Шон…»

Не сон. Это был не сон! Я простонал, до боли стиснул зубы. Что же я наделал! Драный демон!

— Как ты, Эд? — сонно спросил Фарри. Он встрепенулся, проснувшись, и теперь тер глаза кулаками. — Задремал я что-то. Как ты? Ты в порядке?

Мой друг, которым я так часто пренебрегал в нашем путешествии, искренне за меня беспокоился. Я придирчиво искал в нем хотя бы след неодобрения или же болезненного сочувствия по поводу случившегося. Удивительно, что Фарри вообще оказался рядом после того, что я натворил!

Но спустя пару мгновений стало ясно, что мой друг ничего не знает о том, что сделал «малыш Эд». Светлый бог, как бы мне хотелось и самому забыть об этом.

«Не говори никому, Эд. Только не говори!»

— Сколько я проспал? — прохрипел я.

— Два дня, Эд!

Он поерзал на табурете, потянулся. Сон улетучился, и теперь бывшего воришку раздирало любопытство:

— Что произошло, Эд? Я был внизу, когда с тобой это случилось. Никто ничего не понял. Кван говорит, что это из-за раны.

«Если ты скажешь о Шоне, Эд, о том, что ты с ним сделал, — от тебя все отвернутся».

Я был согласен со своим внутренним голосом. Но как можно утаить такое? Как можно считать кого-то своим другом, когда даже от него скрываешь истинную сущность?

Вновь захотелось плакать, но добрая улыбка Фарри чуть успокоила меня. Драная жизнь, как получилось что бывший пиратский раб, потерявший близких из-за чужой, недоброй воли, все еще способен так улыбаться? Как вышло, что мальчик, прошедший через преисподнюю воровских трущоб, может дарить сердечное тепло окружающим?

Даже таким монстрам, как я.

Вот почему кто-то рождается хорошим, а кто-то нет?

— Как Шон? — вымолвил я.

— Кван говорит, что совсем плохо. Та тварь его больше не выпускает. Лежит и скалится…

Последняя надежда во мне умерла. Она пряталась где-то на задворках сознания, из последних сил цепляясь за шанс чуда. За крошечную мечту, где Шон все-таки поборол ту тварь. Просто отступил ненадолго, а потом бах — и прогнал демона прочь. Что мое решение подстегнуть его оказалось верным.

На сердце образовалась пустота.

— Это я виноват…

«Ты идиот. Стой, Эд!»

— Ты?

— Я сказал ему плохое. Я думал, это его взбодрит. Что он будет бороться. — Я всхлипнул от горечи. — А он… Дурак!

— Что ты ему сказал? — подался вперед Фарри, глаза его блестели. Он лихорадочно придумывал, как меня успокоить. — Хочешь перцового чаю? У меня есть! Теплый еще!

Пить хотелось безумно. Я кивнул и приподнялся, чувствуя слабость и острое желание сходить в туалет. Теплый, ароматный напиток коснулся губ.

— Это из-за меня он ушел. Я сказал плохое…

— Да что ты сказал, Эд?!

— Не так важно. Просто все из-за меня. Я убил Шона.

— Да брось ты! Как ты его мог убить?

— Он боялся. Боялся! Всегда боялся. Он просто не умел не бояться!

Фарри нахмурился, не понимая моих слов.

— Ты о чем?

— Я должен был догадаться, что Шон не станет бороться! Должен был! Какой я, к талому льду, эмпат, Фарри? Я — ничтожество! Глупое, слабое ничтожество.

— Тихо-тихо, — напрягся мой друг.

— Это я во всем виноват, Фарри. Во всем! Компас этот… Эльм… Торос… «Звездочка». Это все из-за меня, понимаешь?

Из глаз покатились слезы. Сами собой. Мне никак не удавалось их удержать. Я пучил глаза, я жмурился, но все равно всхлипывал и чувствовал, как соленая влага катится по щекам.

— Забери его у меня, Фарри. Забери. И уходи. Как прибудем в город — уходи. Тебе это нужно, я знаю. Мне — нет. От меня только зло, Фарри. А ты сможешь сделать что-то.

— Хватит, Эд, перестань, — очень серьезно, по-взрослому, ответил мне мой друг. Он подошел к кровати, оперся о стойку. — Ты как по льду в пещеры волокунов покатился. Там ничего хорошего тебя не ждет. Нельзя так думать.

— Я должен был поговорить с кем-то. Должен был посоветоваться. А я взял и пошел к Шону. Самый умный, обледенелый на всю голову ублюдок, — продолжал я бормотать. Фарри морщился и неодобрительно качал головой. Его лицо расплывалось в пелене моих слез. — Я думал, что знаю, как нужно действовать. Я был уверен в этом. И опять ошибся. Опять все стало только хуже! Опять!

— Врезать бы тебе хорошенько, чтобы в себя пришел, — зло сказал Фарри. Щелкнул пальцами по стойке кровати. — Очень хочется, Эд.

— Так врежь! Врежь!

Он покачал головой.

— Я схожу за Кваном. Ты не в себе.