Месть Лисьей долины

Нет, я все равно войду в этот особняк! Замок на воротах не представлял для меня сложности. Входная дверь оказалась открытой. Вот тут я поняла, что дела плохи. Меня опередили. Слишком много секретов – и не только в семействе Горенштейн, но и у остальных участников этой истории. Ващенко и Базарчук, Кацман и Анна, Алекс Шамраев и его дядя – отставной начальник охраны, Павел Станиславович, даже Тина Горенштейн, а теперь еще и ее сестра-близнец – у каждого есть что скрывать. Судя по всему, убийца в курсе происходящего – в отличие от меня. Кажется, я опоздала.

Я достала пистолет. Войдя в дом, я ощутила характерный запах стреляной гильзы. Выстрел пришелся точно в сердце охраннику. Тот так и продолжал сидеть, откинувшись на спинку кресла и невидящими глазами глядя в неработающий монитор.

Дворецкий – или тот, кого я приняла за дворецкого не далее как сегодня, – лежал на лестнице. Выстрел настиг его в затылок. Я прикинула траекторию – что ж, наш киллер весьма неплохо стреляет. Судя по всему, убийца явился в этот дом вскоре после моего ухода. Поэтому, входя в оранжерею, я уже знала, что увижу.

Старик сидел там, где я его оставила. На секунду в моей голове мелькнула безумная мысль, будто Кацмана убил сердечный приступ, вызванный неприятным разговором со мной. Еще у меня оставалась надежда, что старик жив – зачем убивать того, кто и так одной ногой в могиле? Чем опасен для преступника девяностолетний отставной бухгалтер? Может быть, киллер пощадил Соломона Израилевича?

Подойдя ближе, я поняла, что ошибалась и в том и в другом случае.

Старик сидел, приоткрыв рот. С подбородка на рубашку стекла ядовито-зеленая жидкость. Все ясно, угрожая оружием, преступник заставил старика выпить раствор для орхидей, а потом выстрелил тому в центр лба.

Я тронула ледяную руку Соломона, судорожно скрюченную на подлокотнике кресла. Кацман мертв уже несколько часов. Получается, киллер явился в особняк буквально по моим следам.

Зачем он убил Соломона? Причина только одна – Кацман знал исполнителя и мог его выдать. Сегодня старик солгал мне, будто исполнитель – ничего не значащая пешка. Нет, наш киллер – вполне самостоятельная фигура. И на его счет у меня появились кое-какие догадки.

Эх, Соломон Израилевич! Если бы вы сказали мне правду… Но правда вас пугала, после того, что случилось с Борисом Горенштейном. Вы винили в трагедии прежде всего себя. А зря. Убийца – это тот, кто взял в руки оружие и привел его в действие, а не тот, кто спровоцировал давно назревавший кризис.

Мое внимание привлек какой-то предмет, лежащий под столом. Я наклонилась и подняла с безукоризненно чистого – старик следил за порядком даже в оранжерее – пола вещь, которая выглядела такой же уместной в этом чинном доме, как школьный дневник в борделе. Это была зеленая бейсболка с длинным козырьком и надписью «Лепрекон» – рекламой недавно открывшейся в городе пивной. Открылась она в августе, и бейсболки с логотипами раздавали бесплатно. Народ, падкий на дармовщинку, расхватал зеленые кепки, и летом каждый десятый щеголял в дурацком головном уборе.

Я смотрела на бейсболку. Этот предмет послужил последней недостающей деталью мозаики, и вот теперь последний фрагмент с легким щелчком встал на место. И наконец картина стала полной.

Итак, Аркадий Горенштейн действительно был заказчиком убийства брата и его семьи. На убийство Аркадия толкнула его супруга Анна – провинциальная леди Макбет. Младший из братьев Горенштейн настолько боялся среднего, что был готов на все – его даже не остановил тот страшный факт, что двенадцатилетние близняшки уселись в машину к родителям.

Думаю, в момент взрыва Аркадий зажмурил глаза. Полагаю, он считал, что нужно потерпеть всего несколько секунд, и все будет кончено. А уж со своей совестью он как-нибудь договорится.

Но вмешалась судьба в лице шофера Сережи. Тот спас девчонок, и Аркадий получил шанс хотя бы отчасти искупить вину. После того как близнецы выжили при взрыве, Аркадий Горенштейн заявил жене, что с него хватит. Он искренне заботился о племянницах, преумножил их состояние и был готов вернуть причитающуюся девочкам долю наследства.

Так продолжалось до того дня, когда сестрам исполнилось по восемнадцать. Кто-то в семье Горенштейн оказался не готов делиться фамильными миллионами. Девочки представляли для него проблему, которую он пытался устранить – сразу скажу, по-дилетантски. Все эти оголенные провода и пожары в домиках – очень ненадежные способы, которые привели только к одному – Аркадий сообразил, что происходит. Очевидно, бизнесмен не мог жестко поступить с этим человеком, зато он мог защитить от него близнецов. Вот тогда Аркадий нанял меня.

Я-то думала, что моя задача – прикрывать сестер Горенштейн от киллера – того самого, что расстроил их свадьбу, застрелив Марата Акчурина. На самом деле я была просто пугалом, фигурой в бронежилете. Аркадий знал, что мое появление в доме испугает злоумышленника и заставит его затаиться. При мне этот некто не рискнул бы причинять вред сестрам.