Месть Лисьей долины

– Ладно, – проговорила я, глядя на освещенные окна. – Тогда вот что – попрошу слушаться меня. Если я скажу падать на пол – падайте без размышлений, зачем это нужно. Скажу уходить – уйдете.

– Я умею стрелять! – похвастался Горенштейн. – Не слишком хорошо, но ради моих девочек…

– Никакой самодеятельности, – твердо сказала я. Дела наши и так хуже некуда, не хватало еще иметь у себя за спиной Шкарпетку с пистолетом.

На всякий случай я попыталась дозвониться Лизе, но телефон девушки молчал. Тогда я позвонила на мобильный Анны.

– Вижу, ты на месте, – отозвался Малюха. – Открываю. Только без глупостей. Следуй инструкциям, и все будет нормально.

– Ни хрена не будет, – сквозь зубы пробормотала я, но Дэн меня уже не слышал.

Металлические створки ворот разъехались, пропуская мою машину на территорию делового центра. Машин, на которых приехали остальные, не было видно, видимо, и «мерс» Лизы, и «Патриот» Малюхи отогнали на стоянку. Я нарочно поставила «Фольксваген» прямо у ворот, может быть, утром, когда рассветет, проезжающий патруль ДПС заметит неправильно припаркованную тачку и задастся вопросом, что творится в здании. К тому моменту все будет кончено, но кто знает…

Камеры видеонаблюдения исправно мигали, но я знала, что Малюха контролирует бизнес-центр полностью – иначе бы он нас сюда не позвал.

Стеклянный шлюз с рамкой металлодетектора, через который меня так старательно пропускали всякий раз, когда я приезжала на Покровку, был готов к работе и мигал всеми датчиками. Я сняла куртку, отстегнула кобуру и положила в маленький сейф, куда охрана складывала оружие посетителей. Сейф был предусмотрительно открыт.

Тина и Павел уже прошли через шлюз. Избавившись от оружия, я последовала за ними, но умная система меня не пропустила – истошно взвыла короткая сирена, вертушка из пуленепробиваемого стекла намертво заблокировала вход. Пришлось мне вернуться и выгрузить остатки моего арсенала – два ножа, наручники, телескопическую дубинку. Я не вооружалась специально – просто снаряжение всегда со мной, ножи в потайных карманах на рукавах куртки, а остальное в потайном отделении за подкладкой. Наконец дверца сейфа захлопнулась, и я вошла в здание – чиста, как младенец, и абсолютно безоружна. Лучше не придумаешь!

Денис Малюха ждал меня – бывший фээсбэшник стоял посреди громадного холла в позе типичного охранника: ноги расставлены, руки заложены за спину. Почему-то я была уверена – в руке у Малюхи пистолет, снятый с предохранителя.

Мы подошли и становились в десяти шагах – мне не хотелось слишком близко подходить к этому типу.

– Хорошо, – сказал Дэн, приветствуя меня кивком. На моих спутников он не обратил ни малейшего внимания. – Можно начинать.

– Послушайте, как вас там, – возмущенно проговорил Павел, делая шаг вперед, – не понимаю, что вы имеете против моих племянниц, но ведь они еще дети! Отпустите их, поговорим как мужчина с мужчиной.

– Утрись, чухан, – бросил ему Малюха, даже не поведя взглядом в сторону музыканта. Павел задохнулся от возмущения – да так и остался, потому что сверху, этажа так с пятого, к нам плавно скользнул стеклянный лифт, а в прозрачной кабине мы увидели Лизу Горенштейн.

Тина рванулась навстречу сестре, но я удержала девушку.

– Стойте! – приказала я клиентке. Валентина послушалась – сразу и без возражений. Видимо, из ее памяти еще не выветрился наш инструктаж. Молодец, девочка.

– Очень хорошо, – повторил Малюха. – Вот это я называю четко спланированной работой. Каждый получил инструкции, и каждый их выполняет. Пока все идет по плану. Если и дальше будет так же, мы все уйдем отсюда целые и невредимые, довольные и получившие то, что хотим.

Ага. Ты свои денежки, а я – живых и невредимых заложников. Что-то не слишком верится.

Я ошиблась – у Малюхи был не один пистолет, а по одному в каждой руке. Он начал стрелять, когда лифт доехал до второго этажа. Мы услышали дикий крик Лизы, приглушенный стеклом лифта. Девушка забилась в стеклянной клетке, как пойманная рыбка в аквариуме. Остановить спуск она не догадалась и расширенными глазами смотрела на приближающегося убийцу, прижимая к груди портфель. Вдруг колени девушки подломились, и она сползла по стеклянной стене на пол. Когда дверца открылись, наследница выпала на плитки холла, а из раскрывшегося портфеля выехали толстенькие пачки долларов, перетянутые разноцветными банковскими резинками.

Тина бросилась к сестре и принялась тормошить ее, хлопая по щекам.

– Лиза, очнись! Да открой глаза, идиотка!

Малюха знал – не мог не знать, ведь он профи, – что лифты в здании изготовлены из пуленепробиваемого стекла. Зачем ему понадобилось устраивать такой спектакль?

– А вот и мои деньги, – удовлетворенно произнес Дэн, – гонорар за честно выполненную работу.

Я бросилась на помощь Тине. Вдвоем мы кое-как привели Лизу в чувство и даже умудрились поставить на ноги. Девушка была смертельно бледна, она поводила глазами и, кажется, не могла поверить тому, что жива и невредима.

Вдруг Малюха обратился к Павлу Горенштейну и с издевательской вежливостью попросил: