Месть лорда-палача. Том 2

— Только вам решать, мой господин — жить мне или умереть, — тут же сел на колено шатен. — И если вы считаете, что я недостоин вашего доверия, что мне стоит лишь помалкивать и молча исполнять ваши приказы, то я...

— Дайте мне дрын какой-нибудь! — не выдержал я уже, злобно сверкая глазами.

С одной стороны, зачем мне прерывать человека, что изливает мне свою душу и говорит что думает? Всё просто — он просто хочет меня побесить. Вон как его потряхивает от своей речи. Сдерживает смех!

Дрын мне подать никто так и не решился — заняты отжиманием. Пришлось брать всё в свои руки. Берусь за пояс...

— Эм... вы же не серьёзно, господин? — тут же неуверенно спросил телохранитель.

А через секунду, взглянув в мои глаза и размахнувшуюся руку, понял — я не шучу.

Свист ветра, и вот на месте, где был секунду назад Люмьер, осталась борозда от удара хлыстом.

— Тебе кто разрешил уклоняться, собака! — зарычал я на улыбающегося юниона.

— Господин, бить своих слуг не аристократично!

— Я тебе сейчас покажу как своего хозяина учить! — и новый взмах извивающимся хлыстом.

Ну вот вроде бы умею я сдерживаться, вон как при Нокте лыбу давил. А вот поговорил немного с Люмьером, и всё, сорвало крышу!

— Промазали! — уклонился юркий телохранитель.

— Ны-а-а!

— Мимо!

— Приказ стоять на месте!

— Вынужден не подчиняться! Мне жизнь дорога!

— Собака сутулая!

И вот моя погоня за юрким юнионом продолжилась, пока остальные делали вид, что нас не существует.

***

Немногим позже

— Ха-а... ха-а... — дышал я, лёжа на песке.

Отдышка после моего бешенства была тяжёлой. Где-то на 10 минут меня хватило, чтобы гоняться за своей целью и пытаться её задеть.

А теперь вот отходняк от таких "увеселений": тело болит, лёгкие будто горят... и мозг наконец остыл, трезво мысля.

Ну, Люмьер теперь точно в порядке, раз решился на такую шутку. Рад, что мы вернулись к прежним взаимоотношением: я бью — он убегает. Шутка.

Помимо этого, я заметил как стало выносливее моё тело. Раньше мне бы и пяти минут хватило, чтобы после такой "драки" скрючится в позе эмбриона и пытаться не сдохнуть от усталости. Вот что три ступени животворящие делают!

— Успокоились, господин? — присел рядом с лежащим мной Люмьер.

— Собака...

— Мне погавкать для правдоподобности?

— Нет, — дрожащей рукой я смахнул пот со лба. Сил подняться просто не было. — Будем тебя переучивать.

С удивлённым взглядом Люм принял у меня из руки оружие, которым я его и гонял.

— Хлыст? Господин, но я же и так хорошо махаю мечом.

— Слышал когда-нибудь о такой вещи, как родное оружие?

Увидев как он отрицательно качает головой, я тут же ушёл в пояснение.

Сказанный мной термин означает близость человека со своим оружием. Это не значит, что у них есть какая-то духовная связь. У них есть более крепкая — физическая. Рукоять удобнее держать, удары получаются более ровными и точными, а ещё чувствуешь оружие как продолжение своей руки. Единение с инструментом битвы становится абсолютным.

И хоть последняя вещь приходит лишь с годами упорной тренировки, но вот понять какой меч или лук тебе подходит можно и сразу. С момента, как становишься искателем.

Самое забавное, что тысячелетнюю историю мастеров, юнионов и даже магов, об этом узнали только где-то за 30 лет до моего рождения. Как так получилось — загадка истории.

— И вы хотите сказать, что мне больше подходит эта верёвка, чем остро заточенный меч? — недоверчиво пробурчал мужчина. — И откуда вы это знаете?

Потому что ты в «будущем» сам узнал об этом. Но я же не могу сказать так, верно?

— Ветер гибкий в своём управлении, а хлыст тоже можно вертеть как хочешь. Вот и подумал, что тебе подойдёт. Но сначала попробуй, конечно, — и показал пальцем в сторону огромного валуна, который я приказал позавчера притащить на плац для отработки ударов.

Покривив лицом, юнион всё же решил не спорить и попробовать, начиная подходить к каменюке.

— Давай полумесяц мечом, а затем хлыстом. С одинаковой силой.

Сказано — сделано. Вот шатен взмахивает своим одноручником и посылает почти видимый серп в глыбу. Свист, грохот, и вот на цели остаётся маленький "шрам". Затем он хватается и за мой подарок. Взвешивает в руке, старается взять поудобней в хвате... и тут же с удивлением приподнимает бровь.

Как я его понимаю — когда я впервые взял своё оружие, то тоже удивлялся как крепко и даже приятно лежит он у меня в руке. Словно я им уже множество лет пользуюсь.

Качнув головой для отвода лишних мыслей, юнион с серьёзной мордой поднял хлыст и неумело им взмахнул. От конца хлыста вышел воздушный полумесяц, что со свистом достал до валуна. И в итоге пронзил его до половины. С громким грохотом отлетающей каменной крошки.

Эмоции Люмьера менялись одна за другой: шок сменялся радостью, а та на сомнения, неверие и даже злость. Он радовался такой силе, сомневался в том, что это он сделал, не верил как такое возможно... и злился за зря потраченное время.

Он столько лет тренировался с мечом, столько вложил сил, чтобы овладеть таким мастерством! А теперь всё было напрасно?