Месть лорда-палача. Том 2

Но дальше проклинать Дьявола наёмнику не дал примчавшаяся под щит золотая молния. Анхель, что с самого начала катастрофы рванул к Анне и унёс ту на руках в сторону врат, вернулся!

— Аги, — вонзился он в меня взглядом, — какова обстановка?

— Своих в замке и снаружи выгоняем к краю города, с ураганом не знаем что делать. Водой не потушить, понятное дело. Пройти внутрь никак, даже «Маркизу». Есть опасность, что Агния сгорит в своей же силе заживо.

Клянусь своим слухом, я услышал как сердце Азара пропустило болезненный удар от страшных слов. Да его лицо, полное отчаяния, говорило всё за себя.

И тут пропустил удар уже мой кровяной насос от слов блондина:

— Тогда я использую своё сердце и войду в смерч.

— Что?!

— Милорд, о чём вы думаете?! — закричал от шока телохранитель.

Мой братец собирается войти в самое настоящее пекло, сжигающее всё на своём пути. А ведь туда даже высокоранговый юнион огня не может пройти. Ты-то куда, молодость?!

Но увидев этот до ужаса упрямый взгляд, я сразу всё понял — не смогу переубедить. Когда ему нужно, он будет стоять на своём до самого конца, не прогибаясь под уговорами и угрозами. Остаётся только смириться с его решением. И помочь всё сгладить.

Тяжело вздыхая, я поворачиваюсь к оставшимся у эпицентра искателям. Лонг Вэй, Цивик, Азар и Люмьер. Больше никого. Идеально.

— «Огненные Бестии», вы хотите спасти своего командира? — им даже говорить ничего не понадобилось, всё было очевидно по полным страха глазам. — Тогда я требую чтобы вы поклялись, что унесёте тайну рода Рэдгир с собой в Бездну! Клянитесь, ведь мой брат ради одной из вас рискует жизнью! Клянитесь, чёрт возьми!

— Клянусь своей жизнью, что унесу эту тайну с собой, — клятва, даваемая простолюдинами без рода и племени, слетела с уст мага.

— Клянусь родом, что унесу эту тайну с собой, — чуть ли не прокричал Азар, в чьих глазах пылала надежда.

Брат, получивший от меня утвердительный кивок, облегчённо вздохнул. Я подготовил для него почву. Теперь его черёд исполнять свою роль.

Кольчуга отбрасывается в сторону. Пользы от неё нет, только вред — расплавится как миленькая, раз уже и песок способен плавится в стекло.

— Господин, зачем вы разрешили...?!

— Лонг Вэй, не дай Люму двинуться.

— Слушаюсь.

Свист меча, и вот лезвие ложится на плечо воздушника, что ошарашенно смотрит на всех. Радикальненько, но пойдёт. В стиле тёмных даосов.

А тем временем брат продолжил подходить к огнедышащему "монстру", на ходу превращаясь в подобие жителей Пронзающего Пика.

Стук сердца ускоряется. Золотой свет исходит из груди. Красная чешуя покрывает руки, оставляя на кончиках пальцев чёрные когти. Синие глаза приобретают вертикальный зрачок. Ровные идеальные зубы заменяются острыми клыками хищника. Тихое дыхание превращается в глухое порыкивание.

Золотое пламя, словно броня огневика, покрывает тело юниона. Вздохнув, Анхель смело входит в горящий смерч, скрывающий его фигуру в глубине.

***

Было... горячо.

Хотя что ещё можно было испытывать в "реках" огня? Прохладу?

Ну, если верить мифам об красных драконах, купающихся в лаве, им и правду было бы холодно в таком урагане.

В ушах отдаётся раскатистый блеклый смех. Нечёткие воспоминания, связанные с чешуйчатым другом, проявляют себя в неожиданный момент. Анхель помнит как дракон смеялся над человеком, рассказывающим как его народ представляет хозяинов Пронзающего Пика.

Дебильное, конечно название.

Дракон, чьё имя всё время ускользает из воспоминаний блондина, тоже считал его глупым. Словно у предков не было никакой фантазии. Или старческий маразм за сотни лет жизни сыграл с ними злую шутку?

Хмыкнув от своеобразных шуточек чешуйчатого, Анхель продолжил медленно, но верно продвигаться вглубь смерча.

Становилась всё горячее. Пожар, словно голодный зверь, пытался добраться до драконьего рыцаря, но его собственный золотой огонь не позволял прикоснуться к хозяину.

Что нельзя было сказать об Агнии, стоило блондину до неё добраться.

Не было никакого защитного круга, в котором она бы стояла и отдыхала. Только пламя, что пожирало собственную госпожу. Ожоги медленно покрывали её тело, а оплавленные полулаты словно вода медленно стекали по телу и непонятным образом не прицеплялись к горящей плоти.

А огневолосая, словно не замечая всю эту боль, сидела на раскалённом песке, подогнув под себя ноги и утыкаясь лбом в колени. Словно обезумевшая, она тихо шептала свою собственную молитву:

— Не сдамся... не умру... не сдамся... не умру...

Сейчас она не выглядела как воительница, рвущаяся без страха в бой. Сейчас она выглядела как маленькая испуганная девочка, что хочет... просто спокойно жить.

И самое прискорбное, что в этом образе Анхи узнал себя самого. Испуганного смертью родителей ребёнка, что желал обернуть время вспять.

Когда при болячках помогала материнская рука.

Когда при опасности тебя всегда защищала отцовская спина.

Этой заботы и любви от родных... так не хватало.

И зная всю суть этой беспомощности... Анхель мог избавить от неё других.