Месть лорда Равенскара

В первый раз он осознал это, когда не смог вступить ни в Уайтс-клуб, ни в Брукс-клуб, куда его попросту не приняли. Он не знал, кто его враги и насколько они влиятельны, но они у него, без сомнения, были. Каждый год Харвей Уичболд возобновлял попытки стать членом двух самых престижных клубов на Сент-Джеймс, и с неизменным постоянством его имя оказывалось вычеркнутым.

Ему все же удалось попасть в два второстепенных клуба. Он посещал всякие увеселительные заведения и «залы» дня карточной игры, в которых ему всегда были рады.

В прошлом году он побывал в Хантингдоншире Там он попал на шумную вечеринку в доме одного из молодых дворянчиков, который за эти годы задолжал Уичболду весьма значительную сумму, и там же, среди приглашенных дам, он сразу заметил очаровательную молодую девушку. Ему чрезвычайно понравилось непринужденное веселье, царившее на этом вечере, и именно тогда ему пришло в голову, что он сможет добиться удовлетворения своих амбиций, если примется действовать несколько иным образом.

Он и в самом деле был почти искренне очарован молодостью, свежестью и нетронутой красотой Кэрил. Но не менее важным для него было ее происхождение. От внимания Харвея Уичболда не укрылось, с каким почтением и уважением отзываются о генерале Александре Шелдоне. Он был принят в лучших домах графства.

Н Харвей, с присущей ему самоуверенностью, принялся завоевывать сердце Кэрил. У этого тщеславного человека не было ни капли сомнения в том, что рано или поздно, какие бы трудности ни пришлось преодолевать, он сможет стать одним из приближенных принца Уэльского и займет достойное место в его окружении.

Когда генерал запретил Уичболду посещать свой дом, он был крайне озадачен этим. Но он был совершенно уверен, что старик безумно любит обеих дочерей и в конце концов изменит свое решение. Он уговорил Кэрил бежать с ним. Каково же было его удивление и разочарование, когда он увидел, что все письма, отправленные ею из Лондона отцу в Хантингдоншир, возвращаются нераспечатанными. Вестей от сестры Кэрил тоже не было. И тогда только сэр Харвей понял, какую ужасную ошибку он совершил! Это был настоящий удар. Но его проняло еще сильнее, когда он узнал, что Кэрил беременна.

Меньше всего ему хотелось связать себя узами брака с женщиной, которая не имеет никакого положения в обществе, и повесить себе на шею ребенка, которого родной дед и знать не захочет.

К тому же это очередное увлечение сэра Харвея прошло. Уже здесь, в Лондоне, он встретил вдовушку (как он теперь считал, слишком поздно), которая могла бы укрепить его положение в свете и стать гораздо лучшей женой, чем любая из тех женщин, с которыми он раньше имел дело.

Неужели уже слишком поздно? Этот вопрос не давал ему покоя, и он начал обдумывать различные варианты, как бы избавиться от Кэрил. Задача была не из легких.

А тем вечером, когда Ромара примчалась в Лондон на помощь к Кэрил, все мечты и надежды сэра Харвея разом рухнули.

Самоуверенность подвела его и на этот раз. Он нисколько не сомневался, что скучающая в одиночестве дамочка никуда от него не денется, потому и не слишком торопился уверить ее в серьезности своих намерений. Но после тихого, весьма интимного обеда вдова спокойно и твердо заявила, что собирается замуж за другого.

Сэр Харвей ужасно разозлился. Естественно, он во всем винил Кэрил. Это из-за нее, думал он, аппетитная и многообещающая вдова уплыла у него из рук. Если бы Кэрил не жила в его доме и не мозолила каждый день глаза, твердил он себе, он смог бы сделать выгодное предложение гораздо раньше.

Ярость душила его. Злоба клокотала в его душе и поднималась все выше с каждой рюмкой бренди, которых он опрокинул изрядное количество после неудавшегося сватовства. Домой Уичболд вернулся вконец разгневанным. Он ударил Кэрил, как, впрочем, частенько делал и раньше. Но он вовсе не собирался бить ее сестру. Просто сам факт ее присутствия в доме и то, что Кэрил послала за ней без его ведома, так рассердило его, что он потерял всякий контроль над своими действиями.

Все следующее утро сэр Харвей провел в тревожном ожидании, опасаясь возможных осложнений с Ромарой. По день прошел тихо, без происшествий, и он воспрял духом. «Наверняка эта дрянь убралась восвояси», — решил он.

На следующий день он был одним из многих, кто, прочитав в «Газетт» сообщение о свадьбе лорда Равенскара и Ромары Шелдон, пришел в неслыханное изумление. Сначала сэр Харвей не поверил своим глазам. Потом он подумал, что Ромара приехала в Лондон именно по этой причине.

Не желая осложнять свою жизнь ненужными проблемами, он спрятал этот номер «Газетт» подальше, чтобы он не попался на глаза Кэрил, и строго-настрого приказал слугам не пускать в дом посторонних, и прежде всего обитателей соседнего дома.

Но сэр Харвей не знал одной вещи, которая, несомненно, привела бы его в бешенство: его слугам уже хорошо заплатили, и они передали чемодан Ромары соседям.