Месть мажора

– Да, выхожу, – гордо задираю подбородок, – но еще не определились с датой свадьбы, – и, чтобы прекратить неловкие расспросы, вскакиваю с места и зову детей: – Ребята, давайте поиграем!

По дороге домой вспоминаю о старичке Мерседесе. О нем мы так и не успели позаботиться. Осматриваю его в гараже и с удивлением обнаруживаю, что он почти не пострадал. Но все равно еду в автомастерскую и ставлю машину на ремонт. Не хочется огорчать маму, которая дорожит этим раритетом, как последней памятью о своем отце.

– Заодно и тормоза проверьте, – прошу слесаря, – что-то не нравится, как они работают.

– Будет сделано.

Мастер протягивает листочек с ценой, у меня глаза лезут на лоб.

– Так много?

– Могу сделать дешевле, – слесарь с видом заговорщика оглядывается и придвигается ко мне, – но частным порядком.

Он зачеркивает сумму и рисует другую, в два раза меньше. Я радостно киваю.

Несколько дней пролетают незаметно. Они заполнены приятными хлопотами, встречами с Матвеем и бесконечными планами на будущую жизнь. Иногда мне кажется, что жених излишне нервничает. Он стал каким-то дерганым, постоянно оглядывается, больше пропадает в больнице, чем дома.

– Вот! Твой Матюша – истинный мужик! – делает вывод Сонька, когда я встречаюсь на девичнике с подружками. – Сделал предложение, а теперь уже пожалел.

– И ничего он не жалел, – обижаюсь на нее я. – Волнуется, он еще с родителями не поговорил.

Да, это была вполне объяснимая причина, хотя и обидная: таяло впечатление от красивого предложения.

Наконец Матвей созрел.

– Сегодня ужинаем у моих, – заявил он по телефону. – Будь готова.

Радостное возбуждение от встречи с родителями жениха переполняет меня весь день. Свадьба, еще недавно казавшаяся такой далекой, вдруг приобретает реальные очертания. Тайком от мамы я разглядываю белые платья в каталогах, прикидываю их стоимость, звоню в салоны и агентства, занимающиеся подготовкой торжества.

После школы еду за машиной, которую сегодня должна забрать из ремонта.

Мерседес выглядел как новенький. Я расплатилась с мастером, ласково провела по гладкому боку, про себя поблагодарила старого коняку за спасение на дороге и поехала за Матвеем. Он одобрительно крякнул, увидев машину, и схватил меня в охапку.

– Ты кому так обрадовался: мне или машине? – подозрительно смотрю на жениха, ожидая подвоха.

Только что он стоял с хмурым лицом, словно обижался на что-то, и вдруг такое оживление.

– Конечно, тебе, любимая! – смеется Матвей и садится за руль.

– Ну, ладно, прощаю, – подставляю губы для поцелуя.

– Я же сказал, что сам поменяю стекло и фару, – упрекает меня Матвей.

– Хотела сделать тебе приятное!

Визит к родителям проходит без сюрпризов. Алевтина Николаевна, как всегда, сидит с недовольным лицом и старательно игнорирует меня, Григорий Степанович, отец Матвея, вежлив и приветлив. С ним у нас полная гармония и взаимопонимание.

– Все же захомутала моего сына, – шипит мать, когда я в кухне мою посуду после ужина. – Ну, ты и прилипчивая девка!

– Алевтина Николаевна, клянусь, я буду любить вашего Матюшу всем сердцем, – я чмокаю ее в щеку. – И внука вам рожу, может, и не одного.

– Ты беременная? – в голосе будущей свекрови слышится ужас.

Беднягу даже передергивает от отвращения, но мне все равно: мы уже решили с Матвеем: не будем жить с родителями, не станем обращаться к ним за помощью. Снимем квартиру, постараемся сами встать на ноги.

– Мой Матюша так много учился, – начинает старую песню Алевтина Николаева, – работу хорошую получил, а тут ты на дороге.

– Я очень за него рада, мама, – говорю и наблюдаю за реакцией. Свекровь столбенеет от моей наглости. – Но я тоже не на помойке родилась. Окончила институт, работаю в школе.

Старательно тру тарелки, а в голове крутится: «Не заводись! Держи себя в руках. С этой женщиной придется подружиться».

– Ему карьеру нужно строить, а не жениться. Правду говорят, ночная кукушка дневную перекукует.

– Я обязательно его поддержу, всеми силами.

Бросаю быстрый взгляд на вход, хотя бы Матвей пришел. И проведение словно слышит мою просьбу: в кухню заглядывает отец Матвея.

– Аля, ну, что ты пристала к девочке? Оставь молодых в покое, за них жизнь не проживешь.

– Но… как же…

– О такой невестке, как Ариша, только мечтать. Заботливая, вежливая, старательная, профессия достойная. Не девушка, а чистое золото.

– Скажете тоже! – заливаюсь краской я.

– Много ты понимаешь в невестках! – сердится Алевтина Николаевна. – Может, она тебе как мужику нравится?

– Вот дура баба! Ариша, не слушай мать! – он подмигивает мне и машет рукой. – Неси чай, торт пробовать будем.

Такие разговоры у нас случались часто, я уже привыкла к ним, не так остро реагировала, как раньше, но все равно неприятный осадок где-то в глубине души остался.

– Опять мать села на любимого конька, – сзади подходит Матвей, забирает из рук тарелку и поворачивает меня лицом. – Ты не обиделась?

– Нет, что ты! Не понимаю только, почему она на меня так взъелась?

– А, забей! Она слишком сильно любит меня. Я от этой гиперопеки уже свихнусь скоро. Иногда жалею, что нет братьев и сестер. Готов хоть сегодня сбежать из дома.