Месть мажора

Наконец класс пустеет. Сажусь за учительский стол и только теперь вытаскиваю из кармана разбитый телефон. Должен был позвонить Матвей, наверное, сейчас волнуется за меня, не понимает, почему я недоступна.

Работать больше не могу, пережитый стресс не позволяет расслабиться. Завтра суббота, впереди два дня выходных. Какая радость! Есть возможность немного прийти в себя.

Оглядываю класс, проверяю, все ли в порядке, поворачиваюсь к двери и вздрагиваю: опираясь на косяк, на пороге стоит Матвей.

– Как ты меня напугал! – кладу ладонь на грудь, где бешено бьется сердце.

– А ты? Я чуть с ума не сошел, не мог до тебя дозвониться.

Матвей отталкивается плечом, подходит ближе и притягивает меня к себе.

– Что ты делаешь! – толкаю его в грудь.

– Обнимаю свою женщину.

– Мы в школе!

– И что? Любовь учителям противопоказана?

– Ага. По мнению некоторых, мы не едим, не пьем, не ходим в туалет и не влюбляемся, – смеюсь я.

– Вот даже как! Отсталые люди, – он замечает разбитый телефон. – Ничего себе! Как ты умудрилась его так покалечить?

– Ты о мобильнике как о пациенте говоришь, – смеюсь я и рассказываю о происшествии на дороге.

– Как ты могла? – вскрикивает Матвей.

– Ты о чем?

– Подвергать себя опасности!

– Но я, – теряюсь, не ожидала от любимого такой реакции, – действовала рефлекторно. Ребенок же…

– Чужой ребенок! – любимый легонько щелкает меня по носу. – Чужой! А если бы ты пострадала?

Смотрю на Матвея с удивлением. Мне даже в голову не приходили такие мысли. Неужели он серьезно считает, что я должна была наблюдать в сторонке, как мотоцикл сбивает Гошку? Неприятное чувство рождается в душе. Иногда мой парень шокирует своими высказываниями.

Вздыхаю.

– Все же хорошо закончилось. А телефон старый, будет повод его сменить.

– Ох, Аришка, вот ты всегда так! Какой-то мажор нагадил, а ты его защищаешь. Ты его разглядела?

– Где там! – отмахиваюсь. – Обычный байкер, весь в черной коже, обвешанной блестящими штучками.

– Какими штучками? – Матвей поднимает брови.

– Ну, не знаю, цепочки всякие, брелоки, еще что-то.

– А лицо?

– Видела только яркие синие глаза, когда мажор поднял защитный щиток. Еще помню голос грубый, с хрипотцой. Но, может, просто не откашлялся.

– Черт! Наблюдательности у тебя, дорогая, ноль целых ноль десятых.

– Да я в шоке была, за детей испугалась, – не замечаю, как начинаю оправдываться.

С Матвеем всегда так. Он лучше знает, как этот мир устроен, и постоянно меня поучает.

– Надеюсь, номер мотоцикла записала?

– Где там! Не до этого было.

Я расстраиваюсь. Вечно все делаю неправильно. Другая бы на моем месте…

– Жаль. Надо бы разыскать гада и примерно наказать. Хотя… на переходе возле школы должна быть камера, да и у водителей регистраторы работали. Погоди, я Петрухе позвоню.

Он вытаскивает телефон, набирает номер своего друга, который служит в дорожной полиции. К моей радости, Петр не отвечает.

– Матвей, остановись! – дергаю его за руку. – Пойдем уже! Какие планы на выходные?

– О, планы у нас отличные, – оживляется любимый.

Ура! Мне удается переключить его внимание. Ласково беру его лицо в ладони, столько лет вместе, а все наглядеться не могу. Матюша у меня красавец: высокий, стройный, ухоженный, идеально причесанный и гладко выбритый. Он не допускает ни малейшей небрежности ни в одежде, ни в работе, а это для молодого врача главное качество.

– И какие?

– Ты помнишь, какая у нас завтра дата?

– Конечно. Годовщина отношений.

– Я предлагаю отметить ее на природе. Поедем на пикник. Как тебе идея?

– Пикник? Здорово! – я даже зажмуриваюсь от удовольствия: давно из города не выбиралась. – А как же твоя больница, бесконечные смены?

– В этот уикенд я свободен, как птица. Берем твой Мерседес, окей?

– Ну, не знаю, – сомневаюсь я. Автомобиль, конечно, крутой, с открытым верхом, но по возрасту он старше меня. – На этом раритете давно никто не ездил. Может, даже не заведется.

– Куда он денется? Пусть только посмеет! Твоя мама хорошо за ним присматривает.

Матвей хватает меня в охапку и пытается поймать губы, а я уклоняюсь.

– Эй, молодежь, домой не собираетесь?

В кабинет заглядывает техничка.

– Да-да, простите, – смущаюсь я. – Мы уже…

– Вот за что ты просишь прощения? – упрекает меня Матвей.

– Не знаю. Я такая…

Вечер проводим за сборами. Любимый ведет себя как настоящий заговорщик. Не признается, куда хочет меня отвезти, а я сгораю от нетерпения и волнения. Чувствую, надвигается что-то грандиозное…

Глава 3. Эрик

Лера убегала от меня. Я пытался ее догнать, казалось, еще шаг, и схвачу любимую за руку, но она вдруг пропадала в солнечных лучах, только звонкий голос колокольчиком звенел в ушах:

– Не поймаешь, не поймаешь!

– Иди сюда, куколка.

Тяну к ней руки, но кто-то трясет меня за плечо так, что голова мотается по подушке.

– Эрик, вставай. Ну, вставай же! Я на работу опоздаю.

Открываю глаза: Лерка из плоти и крови стоит, наклонившись ко мне. Хватаю ее за талию и тяну на кровать рядом с собой. Зарываюсь в ароматную шею, прихватываю зубами кожу.

– Не пущу! Ты моя!

– Эрик, спятил? След останется. Что я родителям скажу?

– Скажи, что ты спала со своим парнем, он поставил засос.