Месть Медеи

— Летаргический сон от смерти они могут и не отличить…

— Летаргический сон? Я слышала, его вызывает какой-то вирус. — живо поддержала беседу Марина. — Вроде люди болели не то тифом, не то какой-то особо зловредной ангиной, микробы проникали в мозг, и человек вроде бы умирал. А потом оказывалось — просто засыпал.

— Нет, это психическое заболевание. — не согласилась с ней Синтия. — Каталептический шок. Это во время войны происходит, или во время других страшных потрясений, ну, типа бомбежек, землетрясений, эпидемий. Человек от долгих стрессов впадает в спячку, чтобы не сойти с ума.

— И что, его так и хоронят в здравом уме? — испуганно спросила Зара.

— Да нет никакого летаргического сна! — психанула Федора. — Где вы этих сказок начитались?

— В Интернете! — хором ответили Марина и Синтия. Зара с удивлением посмотрела на них.

— Между прочим, в Англии до сих пор существует закон, по которому во всех холодильниках моргов должен быть колокол с веревкой, чтобы оживший «покойник» смог колокольным звоном позвать на помощь. — гордо оттарабанила Марина. — А в конце 60-х годов англичане создали аппарат, позволяющий уловить даже незначительную электрическую активность сердца. Почти при первом же испытании в морге среди трупов была обнаружена живая девушка. А в Словакии в могилу с покойником кладут мобильный телефон.

— Ну да, вы еще про Гоголя вспомните! — бушевала Федора. — Который после похорон в гробу перевернулся!

— И перевернулся! — не сдавалась Марина. — Почему ты не веришь?

— Ты веришь всему, что на заборе прочитала? — Федора пошла вразнос.

— А ты, похоже, и вовсе читать не умеешь!

— Брек! — скомандовала я. — Девочки, разойдитесь по углам ринга. Чего вы так завелись? Все равно мы с вами не сможем отменить летаргию, верим мы в нее или нет.

Марина продолжала делиться своими обширными познаниями по части летаргического сна, Синтия изредка дополняла ее пикантными подробностями, Зара с интересом слушала, а Федора уставилась в угол, выражая лицом крайнюю степень презрения к невежеству коллег. Я с сожалением поняла, что за время декрета сильно отстала от жизни. Кругом люди мрут, как мухи, их хоронят живыми, а я об этом знать не знаю!

Пока я укоряла себя за отсталость, дверь салона распахнулась, и в наш подвальчик влетела немолодая худощавая женщина в крайней степени нервного возбуждения. Ее запавшие черные глаза блестели, губы судорожно кривились, руки выделывали странные пасы, явно против воли своей хозяйки. Лицо странной посетительницы показалось мне смутно знакомым, но вспомнить ее я так и не смогла. Не сбавляя скорости, женщина подбежала к столику администратора, несколько раз обвела нас всех диким взглядом, и наконец, сосредоточилась на моем лице.

— Ты Земфира! Я тебя узнала! — она обличающе ткнула в меня пальцем.

— Да, это я, очень приятно. — растерялась я. — Только почему на «ты»? Мы с вами так близко знакомы?

— Не перебивай! Передай Медее, что я отказываюсь! — странная посетительница резко развернулась и, не добавив более ни слова, пулей вылетела из салона. Мы с гадалками обалдело глядели ей вслед. Первой опомнилась Синтия:

— Полина, что она имела в виду? Кто такая Медея?

— Принцесса Медея в греческой мифологии — волшебница, которая влюбилась в аргонавта Ясона. — машинально ответила я. — Ради него она предала своего отца, царя Колхиды, и помогла возлюбленному достать золотое руно. Потом она бежала с родины вместе с аргонавтами. Чтобы сбить посланную отцом погоню погоню со следа, она убила родного брата, расчленила его тело и разбросала останки в разные стороны. Аргонавты поселились в Коринфе, Медея вышла за Ясона замуж, родила ему двоих детей, но любимый муж ей изменил с другой принцессой, дочерью местного царя Креонта. Причем Ясон не просто изменил постаревшей жене, он решил жениться на молодой принцессе, и согласился на то, чтобы новый тесть изгнал Медею с детьми из страны.

Но волшебница, уже погубившая немало людей, не смогла простить предательства. Она страшно за себя отомстила. Притворившись, что согласна на все, она передает Ясону драгоценный подарок для невесты, отравленный ядом. Невеста в страшных мучениях умирает, Ясон приходит к Медее за своими детьми, но уже не застает их в живых. Чтобы уничтожить бывшего мужа окончательно, Медея убила своих детей.

— Какой кошмар! — воскликнула Синтия.

— Ты думаешь, именно этой Медее тетка просила что-то передать? — с опаской спросила Марина, на всякий случай отодвигаясь от меня подальше. — Может, ты все-таки знаешь какую-нибудь другую Медею, чуть посовременнее?

— Нет, другой не знаю… — еще больше растерялась я. Признаюсь, я и сама не понимала, чем меня так обеспокоил этот визит. В принципе, наш салон я всегда считала филиалом местной психушки, и более чем странные люди к нам приходили по нескольку раз на дню. Так что тетя, решившая передать привет древнегреческой Медее, вовсе не выбивалась из общего контекста. Почему тогда у меня так неспокойно на сердце?