Месть моя сладка

Я поняла, что не обрету в нем союзника по перемыванию косточек Кандиды, и решила оставить свои нападки. Нацепила солнечные очки и сделала вид, что погрузилась в чтение.

Время от времени я украдкой посматривала на Джереми, любуясь его классическим профилем. С тех пор как я раскрыла книжку, он ни разу даже не попытался со мной заговорить. Внезапно сердце мое растаяло. Отложив книжку в сторону, я потянулась к нему и нежно погладила по бронзовой руке. Но Джереми отдернул руку словно ужаленный.

— Обгорел немного, — пояснил он.

Мне так не казалось, однако на всякий случай я решила оставить его в покое. На днях, общаясь с Шелли, я узнала от нее, что мужчины время от времени испытывают насущную потребность побыть в одиночестве. Уединиться в келье или в любимой «норе», чтобы без помех насладиться покоем к поразмышлять о вечном. Должно быть, для Джереми настал именно этот миг. И все же я, как ни старалась, не могла отогнать дурные мысли о Кандиде. Именно из-за нее мы с Джереми впервые в жизни обменялись резкими словами.

По счастью, час спустя тучи рассеялись. Джереми мало того что великодушно позволил мне прикоснуться к его обгорелой длани, так еще и попросил, чтобы я намазала его кремом от загара. Чем я и занималась с превеликим удовольствием, когда откуда ни возьмись рядом с нами вновь очутились Кандида с Лореттой.

— Победа! — возвестила Кандида. — Я лечу в Варшаву.

Глаза Джереми радостно округлились. Лоретта бросила на меня многозначительный взгляд.

— По словам Вадима, кроме меня, он никого в этой роли и не видел. Он уже отказал Гвинет [17]. Съемки начинаются в конце месяца. Как считаете, мне надо делать прививки перед отлетом в эту глушь?

— Как я рад! — воскликнул Джереми. Подхватив Кандиду на руки, он закружил ее в воздухе.

— Как же я вам сочувствую! — шепнула мне Лоретта.

Глава 31

Прикрыв глаза книжкой, я и сама не заметила, как уснула, и вдруг из оцепенения меня вывел вопрос:

— Девушка, могу я купить вам коктейль?

Я узнала голос Люка.

— Нет, — уверенно заявила я. — Не можете.

Люк опешил, но я тут же сама поспешила его выручить.

— Здесь ведь все бесплатно, — напомнила я. — Забыли, что ли?

Люк заржал, хлопнул себя по лбу и отправил в рот пригоршню орешков.

— Они соленые, — заметила я. — Пить захочется.

Люк кивнул. Подняв руку, он поманил к нам официанта и молча ткнул пальцем в направлении напитка, на котором остановил свой выбор. Я с опозданием поняла причину его внезапной немоты: раскрыв набитую пасть, Люк неминуемо осыпал бы нас арахисовой шрапнелью.

— А Шелли где? — поинтересовалась я.

Люк отпил пива, вытер лену и, блаженно вздохнув, ответил:

— Дома. Отсыпается перед завтрашним вечером.

— Да? А что такого особенного в завтрашнем вечере?

— Как что? — переспросил Люк, глядя на меня как на идиотку. — Финал конкурса.

— Ах да, конкурс. — В течение последних дней я так старательно отгоняла от себя мысли о конкурсе, что ухитрилась вконец забыть о нем.

— Просто ума не приложу, что с ней будет, если мы не одержим верх, — вздохнул он. — Она ведь и впрямь убеждена, что романтичнее нас пары на всем белом свете нет.

— Так и со стороны кажется, — подтвердила я.

— Возможно, — неуверенно пробормотал Люк. Затем, чуть помолчав, добавил: — Послушайте, Эли, а что, если мы с вами немного прогуляемся и потолкуем по душам?

Я опешила:

— Что?

— Просто вы такая чудесная девушка, а мне сейчас ну позарез нужно пообщаться с милым и славным человеком.

— Вот оно что… — Я смущенно улыбнулась. — Спасибо за добрые слова, Люк. Что ж, наверное, я сумею выкроить для вас минут десять из своего столь занятого безделья. А куда вы хотите пойти?

— Да просто на пляж. Туда, обратно. Ах нет, совсем забыл… А где Дэвид?

— Плавает с аквалангом. По-моему, у него скоро жабры вырастут.

Люк был очень мил. Он даже чем-то напомнил мне настоящего Дэвида. Возможно, тем, что умел поглощать жареный арахис целыми горстями, не жуя. Во всяком случае, такое создавалось впечатление.

Обернув вокруг себя пляжное полотенце наподобие саронга, я последовала за Люком к морю, вдоль которого стройными рядами выстроились шезлонги под цветастыми зонтиками.

— Так о чем вы хотели поговорить? — спросила я, когда молчание затянулось. Я была уверена, что речь пойдет о том, какой подарок ему выбрать для будущей супруги, или подобной слюнявой чепухе.

Но Люк вдруг стащил с головы бейсболку и принялся нервно мять ее руками.

— Понимаете, Эли, — глухо забубнил он, — мне кажется, мы с Шелли больше не имеем права претендовать на звание самой романтичной пары. Дело в том, что я… Словом, мне кажется, что я полюбил вас.

Я остолбенела.

— Я пытался с собой бороться, — продолжал Люк, — но все тщетно. Стоит мне увидеть вас, и сердце колотится так, словно вот-вот из груди выпрыгнет. С Шелли я никогда подобного не испытывал. Ее интересует только свадебная церемония, семья и тому подобная дребедень. Вы же совсем другая. Вы просто восхитительны, Эли. Вы такая естественная и живая. Вы самая волнующая женщина на свете!

И он потянулся ко мне, вытянув губы трубочкой.

Я поспешно отстранилась: