Месть на десерт (СИ)

— Главное, чтобы он не был мудаком, — соглашается Кира.

— Он хороший. Он очень мне помог.

— Девчонки, отпустим ее пораньше? — внезапно спрашивает Марина.

— Конечно!

— И отпустим, и платье подберем.

— И туфли от спонсоров из новой коллекции.

— Чур, я сделаю Ане макияж! — радостно вопит Маша, самая младшая из нас. — У меня давно руки чешутся поработать с ее чудесными глазами.

— А я займусь прической, — присоединяется Алена. — Я раньше парикмахером работала.

— Не надо! — лепечу я. — У меня все нормально с прической. И я не крашусь. И я пойду в брючном костюме.

— В этом?

Девчонки оглядывают мои брюки и висящий на стуле жакет.

— Ну да.

— Ни за что! — вопят они хором.

И продолжают на разные голоса:

— Это же ваше первое свидание!

— Это вообще первое свидание в твоей жизни. Ты должна быть богиней! И будешь!

— У тебя потрясная фигура, надо это продемонстрировать.

— И глаза…

— И надо обязательно сделать фотки!

Фотки? Туфли? Макияж?

Да что началось то? Нормально же все было…

Глава 38

Николай

— Я у нее детей отберу! — срывается с моих губ.

— Не получится, — произносит мама. — Дети всегда остаются с матерью.

Она очень расстроилась от моих новостей, даже поплакала. А потом хотела срочно всем звонить: Ане, ее родителям, нашим детям… Но я ее остановил. Я сначала должен понять, что конкретно буду делать. А то она сейчас поднимет кипеш, и непонятно, как это все потом обернется.

— Квартиру отберу! — бурчу я.

Хотя прекрасно понимаю, что это невозможно. Я уже консультировался с юристом, когда Снежана меня прижала разговорами о женитьбе. Я не могу претендовать даже на половину. Потому что на покупку этой квартиры была потрачена сумма, принадлежащая Ане.

Она получила в наследство квартиру от бабушки. Мы ее продали. И нашу старую квартиру тоже. Ипотеку на нее между прочим, закрыл я! Но юрист мне объяснил, что, раз это произошло в браке, то все считается общим. А вот наследство — нет.

Это капец как несправедливо! Я зарабатываю гораздо больше Ани. Я содержу всю семью. А она так, что-то там строчит на машинке.

По сути, та наша первая квартира — моя заслуга. И новую мы должны делить пополам. Но нет. Ей достанется большая часть, три четверти, как сказал тот юрист. Хотя, может, есть какие-то лазейки?

— Я найму лучшего адвоката! — никак не могу успокоиться.

— Лучше найми себе мозгоправа, — бурчит отец.

— Кого?

— Того, кто тебе мозги поставит на место!

— Саша! — мама возмущенно орет на отца.

— Меньше надо было ему в жопу дуть! — огрызается он. — А мне надо было больше сыном заниматься…

— Ты на чьей стороне вообще? — наезжает мама.

— Я на стороне здравого смысла. Сын наш совсем оборзел. И получает сейчас по заслугам.

— Она его одежду продала! — возмущенно вопит мама.

Да! Я до сих пор не могу в это поверить. Чтобы Аня такое сотворила? Да она вообще не способна… Может, все же, где-то припрятала?

— И куда деньги дела? — агрессивно продолжает отец. — Детей в лагерь отправила! Да Аня просто… Она лучшее, что было в твоей жизни! А ты все профукал.

Я не выдерживаю и выскакиваю из-за стола.

— Сынок, ты не доел! — кричит мне вслед мама.

— Сыт по горло!

Иду в сад. Падаю в кресло в беседке. Кручу в руках телефон. И — пишу Максиму.

“Привет, сын. Как дела? Как лагерь?”

“Иди в жопу”, — прилетает мгновенный ответ.

Что? Какого… Он вообще охренел?

Я сразу же звоню.

— Ты как с отцом разговариваешь?! — ору на него.

— Ты мне больше не отец! — огрызается мой охамевший отпрыск.

И бросает трубку.

Капец… Дожили!

Алиске можно даже не писать. Если уж Макс так себя ведет… Эта стерва успела настроить детей против меня!

* * *

Ближе к вечеру я подъезжаю к ателье, где работает моя жена. Сам толком не знаю, что буду делать. Но я должен ее увидеть! И чтобы того мужика рядом не было. Надо поговорить наедине. Мне кажется, я еще могу на нее повлиять.

Захожу, вижу ее рабочее место — за машинкой пусто.

— Где Аня?

— Так она уволилась, — отвечают ее коллеги.

— Что?

— Она здесь больше не работает. Уже вторая неделя пошла…

— А где… Где ее найти?

— Не знаем.

Курицы пожимают плечами, отводят глаза.

Знают. Точно знают! Но покрывают ее… Знают обо всем.

И тут я встречаюсь глазами с одной. Аня меня с ней как-то знакомила, кажется, ее зовут Тамара. Солидная тетя в летах. И вот она мне как бы незаметно кивает.

Я выхожу. Жду минут пять. Она выходит следом.

— Аня теперь в “Мандарине” работает.

— Охренеть! — вырывается у меня.

— Она сейчас, конечно, очень расстроена. На эмоциях наделала глупостей. С работы уволилась… Ну и что, что там платят больше! У нас здесь тихо, спокойно. А там полный дурдом! Вечные авралы и переработки.

В ее голосе читается явная зависть. Я так понимаю, эту Тамару туда не звали. Я помню, как Аня заикалась о работе в этом самом “Мандарине”. Мол, ее заметили, оценили и позвали — единственную из всего ателье.

Я тогда, естественно, запретил ей менять работу. Нафиг надо, чтобы жена возвращалась по ночам! Кто мне ужин приготовит?

А теперь она, значит…

— Думаю, вы еще можете помириться, — выдает Тамара.

А я спрашиваю:

— Что за мужик у нее?

— Мужик? Какой мужик? — она искренне удивляется.

— Ну, такой… на Лэнд ровере.

— Ярослав?

— Кто?