Месть на возмездной основе

Я порхал подобно мотыльку вокруг пламени свечи, рискуя опалить крылья. И жалил, как орава постельных клопов, вынуждая недруга отступать к краю парапета, за которым плескались, лаская друг друга в немом экстазе, волны водохранилища. Я все поставил на карту. Мне нечего оставалось терять, кроме собственной жизни. Жизни, которой я не особенно и дорожил. Жизни, которую я без колебаний променял бы на другую — более новую и не столь помятую. Я вел этот бой не чтобы выжить, а чтобы убить. И цена не имела значения.

Пропустив один удар, я отвечал пятью, молотя кулаками со скоростью пулеметного затвора, загоняя Курцхаара в ловушку. Внезапно противник исчез. Растворился, будто под землю канул. Я еще пару раз лупанул воздух, прежде чем сообразил, что пристань закончилась и обер-лейтенант рухнул в воду, где, увлекаемый тяжестью штурмового нагрудника, поспешил встретиться со дном.

Тяжело дыша, выплюнув заливающую рот кровь, я опустился на задницу, свесив ноги над водохранилищем. Все? Неужели, это все?

— Все, — разрешила мои сомнения Даша. — Фриц спекся…

Я отправил наручники следом, к хозяину, и притянул к себе девушку. Она восприняла этот жест по-своему, попытавшись меня поцеловать. Женщины! Одни шуры-муры на уме! Уклонившись, я достал из кармана плаща пачку «Кариб», собираясь доделать то, с чем не справились кулаки Ковалева, только более медленным и изощренным способом, да во всей пачке не нашлось и единой целой сигареты. Будто через мясорубку пропустили.

Это оказалось последней каплей. Я завалился на спину, прикрыв глаза, позволяя сознанию оставить бренное тело и отправиться на черноморские пляжи, покорять сердца фигуристых красоток.

Глава 19

— Ты же понимаешь, что все, что я тебе сейчас расскажу — государственная тайна? — вкрадчиво произнес подполковник. — Даже думая о том, чтобы рассказать тебе все это, я уже совершаю измену Родине?

— Понимаю, — кивнул я. — Не дурак. Дурак бы не понимал. Да не переживай ты так, в «Правду» писать не буду! Если только в «Сельскую жизнь»…

— Он шутит, — поспешила добавить Даша, заметив, как напрягся москвич. — Я тоже все прекрасно понимаю.

Я боролся с назойливым желанием почесаться под бинтами. Невыполнимым желанием. Хотя бы оттого, что врачи замотали меня, как мумию. Спасибо, хоть рот оставили открытым. Через него я снабжал организм жизненно важным алкоголем, заливая в голову свежие мысли.

Мы сидели в моем кабинете, потягивая коньяк из пузатых бокалов, на какой-то черт купленных секретаршей. Что животу, что голове — все одно, из какой посуды заливать выпивку. Из фужера, кружки… да хоть из горла! Большее значение имело то, сколько в том пойле градусов. И кто за него платит.

Затянувшись сигаретой, я закашлялся и, верный привычке, собирался стряхнуть пепел в горшок с кактусом, но помощница предупредительно подвинула ко мне пепельницу. Тоже новую. Еще ложечку для обуви завести — и вообще будет как в лучших домах Парижа и Лондона, королей принимать можно будет.

Подполковник покачал фужер, покрывая стеклянные стенки прозрачной пленкой коньяка, сделал глоток и, осторожно подбирая слова, начал свое повествование:

— Где-то год-полтора назад поступил сигнал, что генерал Кашнир разрабатывает глубоко законспирированную сеть Абвера, заброшенную в Чикагинск еще перед войной. Поскольку даже мысль о том, что где-то на территории Союза после Победы может оставаться германская нечисть не вполне вписывалась в общую концепцию…

— Головы бы полетели, — сократил я излишне витиеватую фразу. — Дальше.

— Ну… скорее, ты прав, чем не прав, причем вот это самое, насчет голов — оно не фигурально выражаясь. Материал отправили в архив с припиской, что старик вконец из ума выжил, скоро по чертям из наградного палить начнет. Считать, что генерал впал в маразм, было гораздо спокойнее, безопаснее и всем удобно. Игнорировать проблему — гораздо проще, чем решать ее. Но я, на всякий случай, держал вопрос на контроле.

Вдруг генерала сбивает машина. Само по себе это еще ничего не означает, а вот заявление его дочери об обыске в доме, учиненным неизвестными, уже настораживало. Я подчеркну — это еще не означает, что генерал разрабатывал реальную шпионскую сеть, но кто-то мог подумать, что Кашнир в самом деле нащупал ниточку к немецким агентам, за что его и поспешили убрать. Потом — покушения на дочь генерала…

— Одно покушение, — поправил я.

— Ну… да, — неохотно согласился москвич. — Кто бы мог подумать, что у вас тут кислота из-под крана и падающие рояли — обычное дело?

— Так это — Чикагинск, — пожала плечами Даша. — У вас, разве, не так?

— Нет, Дарья Сергеевна, у нас не так, — язвительно ответил подполковник. — Во всем Союзе не так!

— Да не перебивай ты, — отдернул я помощницу. — Интересно же! Получается, я был прав и девочку пытались отравить в «Малахите»?