Месть невольницы. Истинная для дракона

Вчера она приказала вновь собрать армию, навести в ней порядок и подготовить к защите границ. На это должно было уйти несколько дней, ведь все разбрелись кто куда, видя настрой советника. Он утром так и не показался, выбрав как и госпожа Алья, позицию делать вид, что их не касается происходящее. Что ж.

Эммили сейчас важно было поговорить с принцессой, чтобы разобраться в сложившейся ситуации и спросить совета, а возможно — даже уговорить её вернуться во дворец. Что бы не произошло у них с королем, теперь, когда он трусливо прячется за спиной своего советника, она может ничего не бояться.

Дорога и правда прошла успешно. Глядя в окна кареты, Эммили пыталась увлечь и Амана, но он смотрел как всегда без особого интереса. Только кивал, показывая, что слушает и иногда брал её за руку. Лишь глядя на диковинных птиц и животных, он оживал и вел себя как обычный ребенок. Эммили прижала его голову к груди.

— Это твоя родина, сынок. Тут жили твои предки. Они такие же сильные как ты, и тоже могут становиться драконами. Только ты гораздо лучше их всех, добрее, милосерднее.

Чего только стоило спасение ребенком всех попавших в беду бездомных животных на Земле, родители Эммилии замучились каждую неделю скопом развозить по приютам все новых и новых кошечек, собак, черепах, птиц, хомячков. У Амана прямо чуйка была на брошенных и раненных. И всех он, конечно, нес домой. Она сама не могла ему отказать, всегда шла следом, если куда-то тянул, помогала спасать, хвалила.

Лучше так, чем бессердечие и жестокость, как у его отца.

Монастырь появился из-за небольшого холма. Он стоял на границе редкого лесочка и широкой песчаной долины. Там, за ней, и находилось враждующее государство. А второе чуть вправо, за рекой. И здесь, в опасной близости от вражеской армии жила Айвери — принцесса, приехавшая из другой страны, находящейся с другой стороны границы, чтобы выйти замуж за короля. И почему она не вернулась домой? Вот об этом и спросит её Эммилия.

Скромная монахиня встретила их непониманием, пока не разглядела Амана. Но, даже не зная, кто такая Эммили, и видя её клеймо, девушка не выказывала неприязни, лишь смотрела вопросительно. Теперь же на просьбу отвести к келье принцессы, едва ли не бежала впереди, предварительно поклонившись несколько раз и всем по дороге объявляя, что перед ними наследник великого рода и трона.

Встречающиеся женщины в темных закрытых одеждах тоже кланялись, глядя на её шею с сочувствием. Здесь не прогоняли таких, как она, их принимали как юродивых и помогали, давали кров и работу. Несколько дракониц в обычной одежде с платками на шее, очевидно скрывающими похожие ожоги, не прятали в глазах страха перед ней. То ли от того, что такое наказание обычно полагалось только для рабов-драконов, ведь люди не могли выдержать пытки и умирали, а она жива. То ли от того, что с этой меткой она смогла попасть в постель к королю и зачать ребенка. Настоящего дракона.

Но все мысли Эммили сейчас занимала лишь Айвери. Та, что помогла ей сбежать. Выжить. И мать наследника хотела отплатить ей благодарностью.

Принцесса выскочила им навстречу сама, словно ураган, взметнув пыль своей длинной светлой, в отличие от остальных, юбкой.

— Эммили! Это правда ты!

Она кинулась к ней на шею, чего та не ожидала и остановилась как вкопанная, не будучи до конца готовой ответить на объятия, лишь чуть приподняв руки, словно желая, но, не решаясь, обнять в ответ.

— Теперь я понимаю, почему ты спрашивала про ребенка от рабыни тогда… — Она опустилась на колени перед Аманом и обняла и его. — Ваше высочество, Вы необыкновенно обворожительны и сильны. Я почувствовала Вашу силу ещё у себя в комнате, это нечто невероятное.

Конечно, ребенок не ответил, но тепло ей улыбнулся. Чтобы получить такую улыбку Эммили приходилось прыгать вокруг с бубнами. Все же юная эмпатка вызвала в нем отклик одним своим появлением. Может она даже как-то поможет сделать из него обычного ребенка?

— Идемте во внутренний дворик? У меня очень тесно, а там у нас речушка течет. Кстати, хорошо, что с вами стража. Времена неспокойные.

Усевшись на лавочки в тени деревьев, девушки принялись за разговор. А Аман увлекся птицами, что стайкой расположились неподалеку.

— Какой же он у тебя сильный, у меня мурашки даже, видишь? — Принцесса говорила так, будто они были давними подругами. Но Эммили пока не понимала, что чувствует к ней, кроме благодарности.

Айвери повзрослела с их последней встречи. Сколько ей теперь? Где-то двадцать три или двадцать четыре. Расцвела, стала ещё красивее. Зря король отправил её в монастырь.

— Он не говорит. Почти никогда.