Месть Ориона (Орион - 2)

- Я взял штурмом больше городов и доставил ахейцам больше пленников и добычи, чем любой из мужей, здесь сидящих, и никто из вас не может этого опровергнуть, - горячо утверждал он. - Но толстозадый Агамемнон захотел отобрать честно заслуженную мною награду, а все вы позволяете ему так поступить. Неужели никто не мог защитить меня на совете? Или вы думаете, что я в долгу перед кем-нибудь из вас? Почему должен я проливать за вас кровь, если вы не хотите защитить меня даже словом?

Патрокл попытался утихомирить его, но безуспешно:

- Ахиллес, эти мужи не враги тебе. Они пришли сюда мириться. Хозяин не должен кричать на гостей.

- Я знаю, - отвечал Ахиллес, чуть улыбаясь молодому человеку. - Это не ваша вина, - сказал он Одиссею и остальным. - Но я клянусь, что скорее попаду в Аид, чем вновь помогу Агамемнону. Он недостоин доверия. Надо подумать о том, чтобы избрать нового предводителя.

Одиссей попытался тактично уговорить Ахиллеса, превознося его храбрость в битве и подчеркивая ошибки и недостатки Агамемнона. Аякс, тупой и прямолинейный, все твердил Ахиллесу, что тот просто помогает троянцам. Старик Феникс взывал к совести своего бывшего ученика и напоминал эпизоды из его детства.

Ахиллес не проявлял раскаяния.

- Честь? - возмутился он, обращаясь к Фениксу. - Разве я не буду обесчещен, если встану в ряды войска человека, который ограбил меня?

Одиссей спокойно предложил:

- Если ты хочешь именно эту девушку, мы вернем тебе ее.

Ахиллес вскочил на ноги, Патрокл поднялся рядом. Я не ошибся: герой был маловат ростом, хотя невероятно мускулист и жилист. Даже худощавый Патрокл оказался выше его на несколько дюймов.

- Я буду защищать свои корабли, когда Гектор ворвется в лагерь, - в ярости ответил Ахиллес. - Но до тех пор, пока Агамемнон не придет ко мне, пока не принесет извинений, пока не попросит меня вернуться на поле брани, я останусь здесь.

Одиссей поднялся, понимая, что разговор окончен. Феникс встал, и Аякс сообразил, что пора уходить.

- Что же воспевать поэтам будущих поколений? - обернулся у выхода Одиссей, выпуская последнюю стрелу, еще надеясь растревожить гордого воина. - То, как Ахиллес отсиживался в шатре, пока троянцы убивали его друзей?

Стрела отскочила от укрывшегося панцирем безразличия Ахиллеса, не возымев действия.

- Пусть поют... Зато скажут, что я не забыл о собственной чести и не стал служить человеку, который унизил меня.

Мы направились к двери, на ходу прощаясь. Феникс держался сзади, и я слышал, как Ахиллес пригласил старого наставника переночевать у него в шатре.

Выйдя на воздух, Аякс устало покачал головой:

- Мы ничего не смогли сделать, он просто не стал нас слушать.

Одиссей хлопнул по его широкому плечу:

- Мы старались как могли, друг мой. А теперь пора готовиться к завтрашней битве, учитывая, что Ахиллес не примет в ней участия.

Аякс побрел в темноту, следом шли его люди. Одиссей обернулся ко мне и задумчиво произнес:

- У меня есть к тебе дело. Ты можешь закончить эту войну, если тебе будет сопутствовать удача.

- А если нет?

Одиссей улыбнулся и положил руку на мое плечо:

- Орион, никому не суждено жить вечно.

7

Словом, менее чем через час я оказался во рву, который огибал наши укрепления. Я направлялся в лагерь троянцев; белая тряпка, повязанная над левым локтем, свидетельствовала о том, что я являюсь парламентером. Тонкая ивовая ветвь в правой руке заменяла жезл вестника.

- С ними ты сможешь пройти мимо часовых троянцев, не рискуя собственным горлом, - сказал мне Одиссей без улыбки, без ободрения в голосе. - Ступай прямо к царевичу Гектору и ни с кем больше не разговаривай, - приказал он мне. - Скажи ему, что Агамемнон предлагает так закончить эту войну: троянцы возвратят Елену законному мужу, а удовлетворенные ахейцы отправятся в родные края.

- Разве этого еще не предлагали? - спросил я.

Одиссей улыбнулся моей наивности:

- Предлагали, но при этом требовали огромный выкуп, и кроме того, желали забрать все, что прихватила с собой Елена. Тогда мы бились прямо под стенами Трои. Приам и его сыновья так и не поверили, что мы прекратим осаду, не попытавшись ворваться в город. Но сейчас все переменилось, нас осаждает Гектор, и, быть может, они поверят, что мы готовы отправиться восвояси и нуждаемся лишь в том, чтобы сохранить лицо.

- Разве для того, чтобы сохранить лицо, нам нужно обязательно вернуть Менелаю Елену? - недоумевал я.

Он взглянул на меня с любопытством:

- Безусловно, она только женщина, Орион. Или ты думаешь, что Менелай проводил ночи в одиночестве с той поры, как эта сучонка сбежала с Александром?

Я недоуменно заморгал, не находя ответа. И подумал: "Неужели Одиссей так же думает о собственной жене, ожидающей его дома в Итаке?"