Месть Ориона (Орион - 2)

Но строил Лукка со своими людьми, а замышлял я. Имевшегося у нас времени могло хватить только на постройку одной башни, ведь мы намеревались пойти на приступ сразу после окончания перемирия. И удар следовало наносить наверняка.

- Эта башня достаточно высока, мой царь и господин, - отвечал я. - Она достанет до края западной стены. Там самое уязвимое место городских укреплений... Даже сами троянцы говорят, что этот участок стены возвели не Аполлон с Посейдоном.

Нестор покачал седой головой:

- Мудрое решение. Ни к чему гневить богов, иначе они все равно пошлют тебе горе, даже если сначала ты добьешься удачи. Боги накажут смертного за наглость. Вспомните бедного Ахиллеса, полного гордыни... Сколь же презренная рана погубила его!

Нестор остановился, а я торопливо вставил:

- Я побывал внутри города и знаю, как он расположен. Западная стена на самой высокой стороне холма. Стоит взять эту стену, и мы окажемся в верхней части города - возле дворца и храмов.

Одиссей согласился и произнес, обращаясь к царю:

- Если ты не забыл, я тоже бывал в Трое послом и запомнил расположение улиц и сооружений. Орион прав. Если мы прорвемся, скажем, через Скейские ворота, нам придется пробиваться по улицам, все время поднимаясь в гору. Выгоднее взять западную стену.

- Но как доставить эту штуку на холм к стене? - проговорил Агамемнон.

- Склон на западе не такой крутой, как на севере и на востоке, заметил я. - Легче всего это можно было бы сделать на юге, где расположены Скейские и Дарданские ворота. Но южная сторона города охраняется самым тщательным образом, там самые высокие стены и сторожевые башни возле каждых ворот.

- Знаю! - отрезал Агамемнон и направился осматривать деревянный сруб, явно разочаровавшись в новой идее.

Но прежде чем царь продолжил расспросы, я проговорил:

- Лучше переправить башню через равнину сегодня же после заката, когда ночной ветер принесет туман с моря. Через реку мы перевезем башню на плоту, а потом на колесах - по равнине, чтобы туман скрыл нас от часовых на стенах, а когда мы поднимем ее...

Агамемнон остановил меня небрежным движением руки:

- Одиссей, ты собираешься возглавить этот... маневр?

- Да, сын Атрея. Я хочу первым из ахейцев ступить на стену Трои.

- Ну и отлично, - проговорил великий царь. - Едва ли у вас что-либо получится, но можете попробовать. Я подготовлю войско, чтобы оно могло выступить с первыми лучами солнца.

В ту ночь мы не спали. Едва ли кто-то из нас сумел бы уснуть: двое пожилых жрецов принесли в жертву дюжину козлов и баранов, горла животным перерезали старинными кремниевыми ножами, переходя от одного умерщвленного животного к другому, еще блеявшему на земле, а затем обмазали кровью деревянную раму. Они сожалели, что не могут принести в жертву быков или людей... Агамемнон не слишком верил в успех нашей попытки и не собирался входить в чрезмерные расходы.

Лукка руководил переправой через реку, к делу мы приступили, едва от моря поползли клочья ночного тумана. Мы ожидали, согнувшись в три погибели, таясь в холодном мареве, башня возвышалась над нами словно скелет древнего титана... Наконец луна опустилась за острова, и ночь стала темной - как ей и положено быть.

Я надеялся на облака, но звезды следили за нами и когда мы медленно волокли башню на больших деревянных колесах по равнине Илиона, и когда направились вверх по склону к западной стене Трои. Одни рабы и феты тянули веревки, другие поливали жидким жиром колеса, чтобы те не скрипели.

Примолкший Политос, настороженно озираясь, шел возле меня. Напрягая зрение, я тщетно пытался сквозь туман увидеть часовых Трои на стенах. Над головой висели оба ковша и наклонный двойной угол Кассиопеи. Созвездие моего тезки Ориона вставало на востоке прямо перед рогами созвездия Тельца. На шее быка семью жемчужинами поблескивали Плеяды.

Ночь выдалась удивительно спокойная. Вероятно, троянцы, веря в соблюдение перемирия, считали, что война не начнется до завтрашнего утра. Конечно, бой не завяжется раньше восхода солнца, но неужели у них не хватило ума расставить посты? Откос становился круче, превращаясь в обрыв. Теперь все мы налегали на веревки, подставляли свои спины и стискивали зубы, чтобы не застонать от боли. Рядом со мной шел Лукка с искаженным от напряжения лицом. Сейчас он трудился как простой фет.

Наконец мы приблизились к подножию стены и встали возле нее, ожидая.

Я послал Политоса взглянуть на восток и велел дать мне знать, как только небо начнет сереть, предвещая рассвет. Мы распростерлись на земле, чтобы дать отдых мускулам перед схваткой. Башня лежала на боку, оставалось только придать ей вертикальное положение. Я сидел, прислонившись к городской стене Трои, и отсчитывал минуты по своему пульсу.

Вскоре в городе запел петух, ему ответил другой. Где же Политос? Уснул или его схватили троянцы?

Но старый сказитель возник из тумана, едва я поднялся на ноги.

- Восточный горизонт еще темен, но свет уже прикоснулся к горам. Скоро небо сделается молочно-белым, а потом розовым, как цветок.