Месть Ориона (Орион - 2)

- Он охотно бы пошел на это, если б только сумел, но я не доставлю ему подобного удовольствия. Мы сокрушим его - и тебя тоже, если ты осмелишься помогать ему каким-либо способом.

- Но...

- Нейтралитета не может быть, Орион. Или ты перестанешь помогать ему, или ты - наш враг. Понятно?

- Да, - ответил я.

- Тебе придется хорошенько поразмыслить над последствиями своих поступков.

- Ты помнишь богиню, которую вы звали Афиной? Он обещал мне, что...

- Не следует верить его обещаниям. Ты и сам это знаешь.

- Я хочу, чтобы она ожила, - отвечал я.

- Значит, он предложил тебе ее жизнь в обмен на покорность. - Гера гневно тряхнула головой. - Оставь свою мертвую богиню нам, Орион: она тебе не ровня.

- Можно ее оживить?

- Это не...

- Можно ли ее оживить? - вскричал я.

Глаза ее расширились от страха, гнева или от чего-то еще.

- Я не знаю. - Гера глубоко вздохнула, а потом ответила спокойно: Подобное возможно, но сопряжено с огромными трудностями. И не тебе мечтать об этом.

- А я мечтаю и не могу мечтать ни о чем другом.

- Орион, жалкий червяк... Даже если ее действительно можно оживить, она не захочет иметь с тобой ничего общего. Она богиня и настолько выше тебя, что...

- Я люблю ее, - отвечал я. - Другого преимущества перед тобой и подобными тебе у меня нет. Я умею любить. И она тоже умела, а вам неведомо, что это такое. И ты, и Золотой... да и любой другой бог. Она умела и потому любила меня. И умерла из-за этого.

- Ты безнадежен, - отрезала Гера. Сверкнув золотыми одеждами, она отвернулась и исчезла в светившейся дымке.

Я не сразу вспомнил, зачем явился сюда. Я должен найти Аримана. Того самого, которого ахейцы называли Посейдоном, сотрясателем Земли.

Закрыв глаза, я вызвал в памяти его громадный темный силуэт, тяжелое серое лицо, горящие красным огнем глаза. Я позвал его разумом, понимая, что, если он сам не сможет или не захочет явиться ко мне, мне придется искать его и найти.

Я смутно помнил заросли гигантских деревьев, в которых обитал Ариман со своим народом; лес этот остался в континууме, теперь не существовавшем. Как мне отыскать своего бывшего врага?

Темная тень опустилась на меня. Я ощутил ее даже с зажмуренными глазами. А когда открыл их, оказался в густом и мрачном лесу. Ни одного солнечного луча не проникало сквозь полог черных листьев. Серые стволы исполинских деревьев вздымались вокруг меня мраморными колоннами и исчезали в бесконечности над головой. Почву между стволами устилала ровная трава, короткая, как в английском саду.

- Что тебе здесь надо?

Из тьмы передо мной возник Ариман - крепкий, могучий, облаченный в цвета своего леса... Лишь глаза его светились красными угольками.

- Я искал тебя, - ответил я.

Он шагнул ко мне и отрывисто, с усилием прошептал:

- Почему же ты ищешь меня?

- Мне нужна твоя помощь.

Он, казалось, напоминал вулкан, готовый извергнуть потоки лавы.

- Я не буду сотрясать стены Иерихона ради тебя, Орион. Я не хочу помогать золотоволосому безумцу.

- Это не для него, - с трудом вымолвил я.

- Все равно. С меня довольно своих соплеменников и своего континуума. Я не хочу участвовать в сварах самонадеянных творцов. Меня-то никто из них не создавал, и моих людей тоже. Я ничего им не должен.

- Золотой бог обещал мне оживить Афину, если я помогу ему, - отвечал я, не обращая внимания на его слова. - Он ждет меня в великой пирамиде в Египте.

- Он ждет тебя там, чтобы уничтожить, как только перестанет в тебе нуждаться.

- Нет, - возразил я, - я сам уничтожу его - еще не знаю как.

- А как же твоя мертвая богиня? - спросил он.

Я не знал, что ему ответить.

Ариман неторопливо покачал головой:

- Орион, если тебе нужно землетрясение, устрой его сам.

Я начал спрашивать, что он хотел сказать, но лес и темный силуэт Аримана начали медленно таять. Наконец я обнаружил, что сижу в темном шатре на соломенном матрасе возле Елены, в глазах которой застыл ужас.

- Ты исчез... - прошептала она дрожа. - Исчез, а потом снова появился рядом со мной.

Я обнял ее и попытался успокоить:

- Это так...

- Это же колдовство! Магия! - Она была страшно напугана.

Притянув женщину к себе, я ответил:

- Елена, когда-то давно я говорил тебе, что служу богу. Я не лгал. Иногда я отправляюсь к богам, советуюсь с ними, прошу о помощи.

Она взглянула на меня. Даже предрассветные тени не могли скрыть страх и удивление, застывшее на ее лице.

- Ты действительно переносишься на Олимп?

- Не знаю, как называется это место, но... Я посещаю живущих там богов.

Елена умолкла, не находя слов, чтобы выразить потрясение, которое испытала.

- Они не боги, - сказал я ей. - Во всяком случае, не такие, какими ты их себе представляешь. И уж тем более это не бог Иешуа и его народа. Наши судьбы им безразличны, они используют нас только в собственных интересах. Они даже не бессмертны. Ту богиню, которую я некогда любил, убил бог... Ее родственник.

- Ты любил богиню?

- Я любил женщину, но подобных ей ты называешь богами и богинями. Теперь она мертва, и я хочу отомстить безумцу, убившему мою любовь.

Женщина качнула очаровательной головкой:

- Это как сон. И все же... Иногда сны посылают нам боги.

- Елена, это не сон.