Месть Осени

– Держи. – В протянутой ладони лежал белый носовой платок.

Я глубоко вздохнула, чувствуя, что пальцы еще дрожат. Сжав руку в кулак, вытерла нос рукавом. Антон молча убрал платок в карман.

– Прости, – тихо сказала я.

– За что?

– Там же наверняка целый список, – пробормотала я в колени, – за что мне надо перед тобой извиняться.

Он молча встал.

Ну конечно. Как только я подбираюсь к важному, он уходит.

– Антон, подожди!

Но он уже шагал к Ване и Нине – те прилипли к витрине с ружьями.

– Что вы там забыли, любопытные варвары, а? Сходите лучше в кино на третьем этаже.

– Да ну. – Нина влюбленно уставилась на ружье. – А ты можешь показать, как его держать?

Я вытерла лицо ладонями. Звенящая нить протянулась через мозг. Надо было все-таки поучиться стрелять. Может, мне это скоро понадобится, если не найду способ прекратить чертов звон.

Я встала. Антон стоял у витрины и что-то негромко объяснял Нине. Я подошла к крайней стойке – там так и лежал мой пистолет. Как там было?.. Сначала правой, потом сверху левой. Большой палец пониже, чтобы не выбило отдачей. Тяжелый, зараза. Предохранитель вроде был сверху. Ага. И в мишень смотреть сквозь эти шишечки… Или как он их назвал? Ушки?

Выстрел оказался громче, чем я предполагала. Руку повело так сильно, что пуля влетела в самую крайнюю полосу на мишени.

Зато звон в ушах вдруг прекратился.

– ПОЛОЖИ ПУШКУ!

От неожиданности я чуть не выронила пистолет.

– Я СКАЗАЛ, ПОЛОЖИ!

Голос гремел уже совсем близко. Я осторожно щелкнула предохранителем и опустила дуло. Перевела взгляд на Антона. Глаза его были яростные, руки сжаты в кулаки до побелевших костяшек. Как только я выпущу пистолет, он меня ударит.

Точно ударит.

– Положи пистолет. – Антон стрельнул взглядом туда, где замерли Ваня и Нина.

– Хорошо. Хорошо. Только… мы можем поговорить?

– Можем. Когда ты вернешь пистолет на место.

Краем глаза я увидела, что Нина вышла вперед, жадно впитывая каждое слово.

– Прости. – Почему я все только порчу? Свидание Ване вон испортила. – Я не… Я должна была тогда с тобой посоветоваться. А теперь еще этот звон. Я схожу с ума. Или у меня какая-то неизлечимая болезнь. Опухоль мозга. Глупо будет умереть от какой-нибудь человеческой болезни после всего. И ты теперь… все чувствуешь. Но оно уже случилось. Я не могу ничего изменить, понимаешь? – Я развела руками, и Антон дернулся.