Месть озлобленной души

Отложив письмо, парень долго сидел и смотрел в одну точку. Он никак не мог смириться со смертью отца и винил всех вокруг в его кончине, начиная с себя и заканчивая проклятым другом из Америки. И чем больше Мартинес о нем думал, тем сильнее начинал ненавидеть, ведь лучшие друзья должны поддерживать друг друга в сложный период жизни, а не бежать с тонущего корабля как крысы, прикрываясь собственными проблемами.

Мигель отчетливо помнил, как впервые увидел слезы Франко. Как отец подолгу закрывался в своем кабинете, а потом выходил разбитый, лишенный каких-либо жизненных сил. Постепенно Мигель стал осознавать, что именно тот период выпал на спад общения отца и Брендона. Понимал, что именно то время и стало началом конца…

– Ты… – Сжимая в кулаке бумагу, Мигель чувствовал, как по набухшим венам течет леденящая кровь ярость, от чего тело била мелкая дрожь. – Так это все из-за тебя!!! – В порыве чувств Мигель смел документы со стола, от чего некоторые листы хаотично разлетелись в разные стороны.

По крайней мере, теперь он знал кого винить…

Опустив взгляд и присев на корточки, Мигель вытащил фотографию из-под завалов на полу и с полным презрением осмотрел запечатленную на ней девушку. Белокурый ангел с глазами цвета расплавленного серебра, имеющими легкий небесный оттенок, смотрела на него, слегка улыбаясь. Она была действительно красива, и в обычной жизни можно было бы легко потерять голову, но сейчас сердце парня словно прижгли раскаленным металлом. Затянувшись сигарой, он плюхнулся в кресло, решая, как поступить дальше.

Франко всегда говорил правильные слова, которые, к сожалению, иногда не доходили до сознания подростка, но отец любил свою семью и никогда не осуждал никого. Если и была в душе обида, то Мартинес-старший запирал ее глубоко в сердце, не выпуская наружу, и, по всей видимости, оно не выдержало «ценного» груза.

Нервы были натянуты, как тетива на охотничьем луке, стоило лишь прикоснуться к ним, и они бы с треском лопнули. Взглянув на фотографию еще раз, Мигель небрежно швырнул ее на стол, не желая больше марать руки.

– Как скажешь, отец, – сквозь зубы проговорил парень, – но боюсь, твоя просьба невыполнима…

Прожигая окурком лицо девушки, Мигель Мартинес перевел взгляд на картину с изображением Лиссабона, за которой был спрятан сейф с договором.

Глава 3 Начало конца

Играя пальцами с небольшой флешкой из предоставленной папки с документами, Мигель размышлял, как бы помощнее нанести удар бывшему другу отца. Есть ли у того вообще больные места? Насколько сильно он любил жену или дорожил бизнесом? А может, стоит поиграть с его дочуркой? Она вроде была единственным ребенком в семье, и считается, что девочки ближе к отцам, нежели к матерям.

Идея отомстить Брендону через дочь нравилась Мигелю с каждой секундой все больше и больше. Осталось только решить, какую применить тактику, чтобы эффектнее вышло… Влюбить и растоптать или убить, как ее папаша убил Франко?

Прежде чем принять решение, Мигель захотел изучить всю предоставленную информацию. Матери дома не было, она с самого утра отправилась на кладбище, чтобы отнести прах усопшего в семейный склеп, его новый «дом». Загрузив ноутбук и вставив флешку, Мигель открывал только видеофайлы с Джессикой, ведь все остальное ему уже было неинтересно. Цель поражения выбрана…

На первом видео был детский праздник. Шикарный дом, большой задний двор, украшенный в стиле диснеевских принцесс, и много людей в дорогих нарядах. Аниматоры развлекали детвору, однако когда дело дошло до торта и поздравлений, маленькая виновница торжества вовсю раскапризничалась:

– Солнышко, пришло время загадывать желание, – с теплотой в голосе произнесла молодая женщина.

– Я хочу это сделать с ними. – Надув губки, девочка указала пальчиком в сторону двух мальчишек.

Вскоре их подвели и поставили по обе стороны от именинницы. Все трое схватились за руки и набрали полный рот воздуха, готовясь задуть свечи. Однако ребята так и остались с надутыми щеками, и девочка, загадав желание, сама направила поток энергии на исполнение того, о чем мечтала.

– Сейчас расплачусь… – Безразлично перемотав видео, Мигель хотел уже его свернуть, но остановился.

Его взгляд уцепился за семью, стоящую неподалеку. В счастливых лицах Мигель разглядел родителей, а в мальчишке, наблюдавшем с интересом за происходящим, узнал себя. В памяти практически ничего не осталось о той поездке, не считая легкого отголоска потерянности в чужом обществе, ведь тогда он ни с кем так и не подружился.