Месть озлобленной души

– Я сама разберусь… Ты всего лишь друг, к советам которого я могу прислушаться, но следовать им не обязана. А теперь отпусти, мне больно… – Как только последние слова сорвались с губ, во мне словно что-то щелкнуло, и появилось четкое ощущение непоправимой ошибки…

Алекс замер, сделав резкий вдох. Он пытался распознать подвох в моих словах, но, увидев лишь одну решительность, медленно выдохнул и разжал пальцы.

– Я тебя услышал… – Он смотрел мне под ноги, а затем, проскользив взглядом по телу вверх, остановил его на лице. Безразличие в его глазах, с которым я столкнулась, пустило табун мурашек, несмотря на теплую погоду. – Строй свою жизнь так, как считаешь нужным.

– Спасибо, – просипела неуверенно. Как же мне хотелось взять слова обратно, ведь после такого я отдалила от себя человека, который занимал особое место в моем сердце.

– Но помни… – Алекс сделал паузу и, добившись внимания, продолжил: – У тебя всегда есть мой номер.

И он ушел. Ушел, так ни разу и не обернувшись…

Тем временем к нам подошла Ронда и бесцеремонно просунула руку под мой локоть, при этом нагло улыбаясь Майку.

– Что, красавчик, с нами захотел?

– Роешь себе могилу… – угрожающе проговорил Нортон, смотря с легким прищуром на подошедшую девушку.

– Пфф, – прыснула та, демонстративно и наигранно посмеиваясь. – И что ты сделаешь, богатенький Пиноккио, натравишь на меня своих псов?

– Зачем же кого-то впутывать в это? – усмехнувшись, Майк достал из кармана пачку сигарет и закурил.

– Не нагнетай, Бэттор, мы только повеселимся.

– Угу… – выдыхая плотную струю дыма, Майк больше не смотрел на меня.

После реакции Нортона я была уже не уверена в этом вечере. Он всегда лучше нас с Алексом разбирался в людях – некий ходячий детектор, и теперь мой энтузиазм поубавился стократ, уступая место плохому предчувствию».

Резко дернувшись, я открыла глаза. Ненавидела, когда старые воспоминания являлись во снах, заставляя переживать те же эмоции, что и тогда. Особенно плохие…

Приняв вертикальное положение, я невольно коснулась горла, стараясь сделать пусть даже прерывистый, но глубокий вздох. Пульсация артерии отбивала бешеную дробь под пальцами, сигнализируя о тахикардии на фоне испытанного стресса. Было очень жарко, и мое тело взмокло, отчего сорочка неприятно липла к коже. На лице выступила испарина, собираясь в капельки, медленно стекающие по виску вниз.

Как бы мне хотелось забыть тот страшный день…

Почему люди еще не придумали, как стереть неприятные воспоминания?

Чтобы мы помнили о своих промахах и учились на ошибках…

Я некоторое время, словно зависнув, наблюдала за нервной дрожью в руках. Затем, судорожно сжав пододеяльник, обернулась к человеку, мирно дремавшему сбоку от меня. Тот вечер изменил многое в моей жизни.

И не только в моей.

Майка впервые арестовали, а Алекса госпитализировали с ножевым ранением, и во всем была виновата я… Тот вечер заставил меня мгновенно повзрослеть и снять розовые очки. Я запихнула глубоко свои старые желания, освобождая место новым: хотелось, чтобы ребята больше не страдали…