Месть озлобленной души

– Я все здесь разнесу, мама, клянусь Богом. Отдай по-хорошему.

– Мигель, ты не в себе! Не сходи с ума, я тебя умоляю! Успокойся! – Женщина встала перед сыном в надежде остановить его безумный порыв.

– Отдай мне это гребаное письмо! – Крик словно остроконечной стрелой проткнул сердце вдовы. Она понимала, что нет больше ее ребенка, того жизнерадостного мальчика, который был на все готов ради семьи, а точнее – ради отца… – Не доводи до греха, я уже на грани!

Мощным рывком Мигель смел содержимое с поверхности туалетного столика. Тяжелые предметы с грохотом упали на пол, разнося по всей комнате страшный шум. Однако это не остановило молодого человека: открывая каждый шкафчик, он вываливал все наружу, создавая жуткий бардак. Не найдя искомого, Мигель в ярости опрокинул трельяж. Зеркала разбились вдребезги.

Разворошив всю кровать и разломав картины, а также обшарив плинтуса по периметру комнаты, но так и не найдя заветной бумаги, парень угрожающе метнулся в сторону матери, но резко остановился. Казалось, он готов был убить, но женщина отказывалась верить, что ее сын способен на это.

– Оно там, да? – усмехнулся молодой мужчина. – Ты засунула его туда, куда, думала, мне совесть не позволит залезть? Открой глаза, мама, этого могло бы и не быть…

Мигель развернулся и направился в сторону праха отца. В отчаянии Мануэла звала единственного сына, который выстроил непробиваемую стену. Она умоляла не трогать урну и клялась, что там нет того, что он ищет. Пообещав отдать кусочек письма, она смогла привлечь внимание парня, не давая ему совершить еще большую катастрофу, чем он сейчас устроил: все же вдова хотела отнести прах на кладбище в их семейный склеп.

Мать упала на колени, продолжая горестно выть, не жалея слез. Рыдать до хрипоты и боли в горле. Ей теперь было все равно – сына уже не вернуть… Мигель подошел к ней, властно возвышаясь. Смотря с высоты своего роста на женщину в ногах, он удивлялся, как она могла играть на два фронта? Ему абсолютно было плевать на нее, он думал, что через пару дней она закончит этот спектакль и уйдет к своему любовнику…

Присев на корточки перед ней, Мигель оглядел мать гневным взглядом. Протянув руку, он без слов потребовал отдать обещанное. Мануэле больше ничего не оставалось, как смириться. Она протянула рамку с фотографией мужа, которую все время прижимала к сердцу, и сказала, что письмо внутри.

Мигель, не проронив ни слова, покинул комнату, оставляя родную мать среди разгромленного помещения, а та, в свою очередь, проводила сына пустым взглядом, понимая, что беды не избежать.

Глава 2 Предсмертная просьба

Жаркое солнце раскидало раскаленные лучи над португальскими землями, наполняя виноградные плантации невероятным ароматом созревших спелых ягод. Каждый хозяин объезжал свои владения и лично проверял готовность к осеннему празднику – фестивалю в честь сбора урожая. Мартинесы были не исключением: оседлав двух коней, Франко и его пятнадцатилетний сын Мигель отправились смотреть, как обстоят дела в их виноградниках.

– Ты чувствуешь это, сынок? – вдыхая сладковатый запах, мужчина совершенно не обращал внимания на горячий воздух, неприятно обжигающий слизистую носа. – «Альваринью»[1]… Все-таки я сделал правильный выбор.

– Почему ты стал вести это хозяйство? Дед же не занимался ничем подобным.

– Мне всегда нравилось вино моей родины. У нашей страны превосходный потенциал и замечательное производство, а дед твой – ленивый по натуре и просто не хотел со всем этим возиться, – Франко усмехнулся, словно вспомнил какой-то забавный случай, но вскоре продолжил: – Когда я учился в Америке, то ужасно скучал по дому. Я смотрел на своего хорошего товарища, который делал первые шаги в большое будущее, и мое сердце подсказывало, что нужно тоже начинать собственное дело.

– И как ты пришел к таким результатам?