Месть палача

Оборона порта дала первую трещину. Но сражение на городских улицах имеет одну важную особенность – опрокинутый и бегущий отряд не ослабляет войско, не вызывает в нем панику и желание покинуть поле битвы. На других улицах сражение продолжается и все более ожесточается.

Еще дважды пришлось Гудо прорубить вражеские стены щитов, но их было гораздо больше.

– Это затянется до утра, – тяжело дыша, сказал он Андронику.

– До утра все улицы должны быть очищены от трупов, а кровь смыта или засыпана песком… – дважды повторил наставления Никифора покрытый чужой кровью глава корпорации макелариев, – Граждане Константинополя могут догадываться, но не знать что произошло. А мои люди уже устали… Подпалить бы все здесь… Да нельзя.

– А что защищают эти люди?

– Порт и портовые склады, – устало ответил Андроник.

– Так зачем нам захватывать улицы? – пожал плечами Гудо. – Нужно всеми силами идти в порт и не ввязываться в бои на улицах.

– Верно! – ударил себя по лбу глава корпорации макелариев. – Он так и говорил… О, моя глупая голова! Он мне несколько раз говорил…

– Кто говорил? – с некоторым любопытством спросил Гудо.

Андроник только рукой отмахнулся.

Уже через час голова войска макелариев втиснулась на портовую площадь. Впереди войска шел человек с высоко поднятым знаменем корпорации, знаменитым «топором русича». Может, каким чудом вернулись многие из портовых бродяг, защищавших улицы, а возможно еще оставался их резерв, но войско макелариев на площади встретили вражеские ряды.

– Последний бой, мои макеларии! – воскликнул их глава, став к ним лицом, а к врагу, пренебрежительно, спиной. – Мы должны с ними покончить до утра. Порт, склады, таверны – все будет наше. Мы снесем эти трущобы, а на их месте построим достойный дом для каждого из вас. Вперед, мои храбрецы! Последний бой!

Но уставшие мясники не сделали и шага. Они с напряжением в глазах всматривались на то, как правильно умелые наемники в первом ряду держат щитовой строй. А за их спинами ставало все больше и больше местных жителей, готовых кровью отстоять свои трущобы. Более того, едва познавшие вкус победы макеларии вдруг в беспокойстве расстроили ряды и подались на несколько шагов назад.

– Что с вами, мои храбрецы? – не понимая, воскликнул Андроник.

Желая увидеть то, что так обеспокоило его войско, глава макелариев резко повернулся. Теряя уверенность, он тут же увидел стоящего посредине площади крепкого мужчину в вызывающей одежде из красной кожи.

– Кто ты?! – воскликнул Андроник.

Но вместо ответа мужчина взмахнул рукой, и громкий хлопок не оставил сомнения. Это был вселяющий страх в сердца макелариев кнутобоец со своим страшным оружием.

* * *

– Где ты? – в отчаянии воскликнул Андроник, – Где ты?

В оглушительной тишине, что заставила замереть каждого, послышалось тихое:

– Расступитесь.

С небывалой поспешностью ряды макелариев разошлись, и из их глубины все в той же оглушительной тишине послышался жуткий звук скользящего по булыжникам площади железа.

Визжащее на точильном камне лезвие убийственного оружия не могло в этот напряженный момент даже сравниться со звуком, что издавал «топор русича», умело скользящий у ног Гудо. Даже сноп искр соприкасающегося железа и точильного камня не вызывал бы такого страха, как нечастые, но очень яркие огоньки, отскакивающие от лезвия огромного топора. Сражающиеся, в подавляющем большинстве своем константинопольцы, всегда жадные до развлечений, тихо застонали. Им предстояло невиданное до сих пор зрелище – поединок всесокрушающей мощи холодного оружия, доставшегося, как трофей, от могучих русичей, и невероятного по эффективности в умелых руках гибкого копья. Сотни факелов тут же выступили вперед с обеих противоборствующих сторон и залили площадь едва ли не солнечным светом.

– Я здесь! – поравнявшись с главой корпорации макелариев, произнес человек в кожаной личине, облаченный в кожаную куртку того же коричневого цвета, что и его головной убор.

Андроник не найдя ни единого подходящего для этого случая слова, вялой рукой указал на кнутобойца.

Гудо кивнул головой и к ужасу, и даже к разочарованию всех присутствующих вручил главному макеларию главное знамя его корпорации. Совсем растерявшийся Андроник, округлив глаза, уставился на «топор русича» в собственных руках:

– Как же так? – совсем без голоса промолвил он и растерянно обвел взглядом свое войско.

– Подержи! – с ледяным спокойствием ответил человек в кожаной личине, и уж совсем холодно добавил: – Не урони…

Что-то неведомое до этого мгновения сжало горло Андроника, и если бы не последнее слово его жуткого нового приятеля, то глава корпорации макелариев мог и не удержать свое главное знамя.