Месть палача

Еще совсем недавно Крысобой поглядывал на этот стол и завидовал его богатому убранству и тем счастливчикам, что могли позволить себе мясо пятимесячного ягненка, трехгодовалую особо откормленную курицу, молочного поросенка и вымя молодой свиньи. А для того, чтобы жирная пища не вызывала ожирения, на изящных подносах возлежали кресс-салаты из мальвы и асфодели в окружении красиво нарезанных дорогих яблок и груш. Весьма притягивающее на середине этого стола находился большой горшок, где в жиру парилась фригийская капуста, прикрывая сочные куски особо приготовленного дикого кабана.

Да и те, кто находился за этим столом, были достойны внимания. Особенно худощавый мужчина с аскетическим лицом в хитоне из тончайшего льна и в наножниках из дорогой шерстяной ткани. Пояс этого мужчины был шит золотом, украшен инкрустациями и уложен в щегольские складки. Сапоги его были с загнутыми носками, а рядом с ним на столе, и это не смотря на жару, возлежала парчовая шапка опушенная дорогим мехом.

Именно к этому человеку и подсел знатный танцовщик с ножами:

– Бог в помощь тебе, достойный Ираклий! – с усмешкой приветствовал Тавлесий. – Бог в помощь справиться с таким столом, я говорю.

Но Ираклий не ответил и на этот раз. Он только посмотрел туда, где мясники, после короткой стычки, уложили на пол гостей его стола и двоих его личных телохранителей.

– Мы пришли сюда… – после долгой паузы, в плену наступившей полной тишины, начал хозяин богатого стола и не окончил.

– Знаю, знаю! Вы пришли отметить изысканными блюдами, которыми не кормит тебя твоя худозадая женушка, счастливое окончание долгого плавания. Счастливого от того, что вся команда твоего торгового судна, навклир, вернулась живой и с отменным товаром. Не нужно вдовам платить страховки за их мертвых мужей, а отменный товар даст тройную выгоду. Хотелось бы и мне поздравить тебя навклир и выпить за всех удачных владельцев кораблей. Нальешь мне твоего доброго вина, Ираклий?

Владелец удачно вернувшегося латинского парусника[149] нехотя налил вино в чашу.

– Славное вино! – выпив, похвалил Тавлесий и опустил свою широкую ладонь глубоко в горшок со свининой и капустой.

Повозившись там, он вытащил самый большой кусок дичи и отправил его рот. Глотнув его и не убрав полоски капусты с краешек рта, искусный танцор с ножами спросил:

– А ты знаешь, почему мне не спится в эту ночь с теми двумя шлюхами, что сейчас сладко спят на моем ложе?

Навклир сдвинул брови и отрицательно кивнул головой.

– Так я тебе скажу, уважаемый Ираклий. Спать не дает мне обида. Хорошо, если бы моя личная. Так нет! Обида за моего лучшего друга Савра, что перевозил на твоем паруснике и свой малый груз.

– Этого человека зовут Саврасий, – почти не разжимая губ, поправил Ираклий.

– Да? Ну… и пусть Саврасий. Это сути проблемы не меняет. Так вот, обидел ты его.

– Я не мог его обидеть. Все наши договоренности я выполнил в отношении его груза. Он цел и невредим.

– А Савр… Вернее, как его… Саврасий утверждает иное. Его товар испорчен крысами и ты должен возместить ущерб. Ну, скажем пятьдесят перперов.

– Пятьдесят золотых? – усмехнулся навклир. – За крыс, которых на моем паруснике нет. Заключая договор с Саврасием, мы предусмотрели случайности всякого рода. Вплоть до такой, как порча товара крысами. И я обязан был бы ему возместить ущерб, если бы на моем судне не было кошки. Но кошка на судне была. И даже две. Это сможет на суде подтвердить и вся команда, и трое находившихся в плавании купцов.

– Две кошки? – притворно изумился Тавлесий. – Это же какие расходы ты понес на их содержание. А еще мой друг Сав… Саврасий утверждает, что сдал на хранение твоему капитану судна сто золотых монет, а получил назад девяносто две, и то некоторые с надпилом…

– Саврасий не сдавал капитану золото. Причина тому полное отсутствие золота в описи его имущества, составленной согласно договора, перед погрузкой на судно. Записано у него триста двадцать франкских грошей. А это серебряные монеты.

– Ну, тогда…

Знатный танцовщик с ножами надолго задумался. Выпив вино, налитое собственной рукой, он просиял:

– Ты извещен, что во время бури у берегов Сицилии, твой капитан сидел, покрыв голову куском от паруса? А это не что иное, как унылый вид капитана во время бури. А за унылый вид, способствующий возникновению паники на судне, капитан подлежит суду… И, соответственно, с тебя все равно причитается пятьдесят перперов.

Счастливый от пришедшей вовремя мысли, Телесий расплылся в улыбке.

– Мое судно не было у берегов Сицилии. Оно было отправлено к берегам Крыма за деликатесными анчоусами *(она же хамса)… А соленые анчоусы в крепких дубовых бочках не под силу даже мифическим крысам, из-за которых мне все же пришлось кормить две кошки.

– Так значит все, что я говорю вранье? – побагровел Телесий.

– Я просто хочу сказать, что твой лучший друг…

– Ах, так! – взревел могучий мясник. – Ты называешь моего лучшего друга Савра лгуном?! Ты за это ответишь не только золотом.