Месть по-царски

– Смотрел, князь, – ответил Пагута. – Ныне у ворот двое охранников. Двое ратников в каморке первого этажа, в сенях, вторая дверь справа, если зайти сзади.

– Ратники вооружены?

– Те, что у ворот, имеют сабли, но вряд ли владеют ими как надо, у ратников в доме из оружия тока ножи. Еще болтался тут один работник, то уходил с подворья, то возвращался. У него недалече баба живет. Видать, поссорились или еще что, не пускает она его, вот он и мается. Но вроде как последний раз ушел, так и не возвращался. Все одно его надо иметь в виду.

Савельев улыбнулся:

– Будем иметь в виду. Сам купец?

– Наверняка спит в опочивальне, рядом с горницей.

– А лестница на верхнее крыльцо на виду у охраны?

– Это так, князь.

– Откуда ты смотрел на подворье?

– Да в городьбе щелей полно.

– Покажи, из которой видны передний двор и ворота.

– Угу. Идем.

Прошли саженей десять. Сзади раздался скрип двери. Горбун резко обернулся, подняв свой шестопер.

Пагута успокоил:

– Это женка, не спит, беспокоится.

Савельев посмотрел на мужика.

– Надеюсь, ты не поведал ей о нас?

– Сказал, что с Петром товарищ приезжал, все, более ничего не говорил.

– Она увидит нас, – сказал Горбун.

– Не, – ответил Пагута, – далее крыльца не пойдет, побоится, а от него много не видать.

– Ну ладно. Где щель-то? – спросил Савельев.

Пагута ответил:

– Да перед тобой, князь, взгляни на городьбу.

Дмитрий присмотрелся, и действительно, между досок зияла приличных размеров щель. Видать, доски рассохлись.

Савельев посмотрел на внутренний двор соседнего подворья.

Фасад дома не виден, но зато как на ладони ворота и сидящие на бревне сбоку от ворот охранники. Сабли рядом. В ножнах. У ног циновка размеров малых, на ней ендова и чаши. Один из охранников налил. Не говоря ни слова, оба выпили.

Савельев повернулся к Пагуте, прошептал:

– Охрана купца частенько балуется винцом на службе?

Пагута пожал плечами:

– Не ведаю, а что, эти пьют?

– Пьют. Но что?

– Да вино хлебное, разбавленное. А может, медовуху.

– Ладно, Анвар, – позвал воевода служивого татарина.

– Да, князь.

– Глянь на доблестных ратников.

Татарин посмотрел.

– Да, ратники еще те.

– Их надо тихо успокоить. Без увечий, лишить сознания, забить кляпы и связать, после перетащить к бане, она вон там, от ворот справа.

– Зайти от ворот?

Савельев подумал, отрицательно покачал головой:

– Нет, от ворот могут заметить и шум поднять. Надобно зайти сбоку, а городьбу перелезть левее, там, где охрану закрывает дом.

– Понял. Дозволь исполнять приказ?

– Давай!

Анвар Баймак кивнул Ильдусу Агишу:

– Пошли, дус (по-татарски «друг»).

Татары бесшумно, как кошки, переметнулись через городьбу, застыли в кустах смородины. Выждали малое время, начали продвигаться к постройке, предназначение которой с первого взгляда определить было сложно.

Стражники купца меж тем развели небольшой костер. Сидели, попивали винцо, разговаривали.

Татары прислушались.

Один жаловался другому на жизнь. И купец жадный, лишнюю копейку не даст, и жена третьего понесла, чем кормить семью, неведомо. Другой вторил – да, мол, надо бросать купца да уходить на Москву, там можно пристроиться.

Первый намекнул, что до Москвы далече…

Так они переговаривались, не глядя, что происходит во дворе. Привыкли, что никому нет никакого дела до усадьбы купца. А если уж порешат разбойники тряхануть его, так шум поднимется, тут и стража городская подскочит. В этом воевода городской был уверен.

Появление татар оказалось полной неожиданностью для стражников.

Они не вскочили, не схватились за сабли, а остались сидеть, раскрыв рты, глядя на внезапно появившихся чужаков.

Баймак и Агиш воспользовались замешательством стражи.

Набросились на них, лишили сознания ударами рукоятей сабель, связали руки, ноги приготовленной веревкой, оттащили за баню к городьбе. Вернулись.

Видя это, Савельев обернулся к ратникам:

– Горбун и Черный, пошли!

Ратники перепрыгнули городьбу и бросились к дверям в нижние сени. Они были закрыты на внутренний засов. Однако купец настолько уверовал в свою безопасность, а может, экономил на запорах, что засовы эти легко открывались ножом снаружи.

Горбун просунул в щель свой клинок и легко сдвинул засов. Дверь со скрипом отворилась. Ратники застыли. К Горбуну и Филату Черному подошел Баймак, Агиш встал на углу.

Чрез городьбу перепрыгнули остальные.

Гордей Бессонов встал у ближнего угла.

Горбун и Черный двинулись по сеням нижнего этажа.

Нашли нужную дверь, вошли в каморку. Оттуда послышался шорох, сдавленный стон. И все затихло. Каморку озарил свет зажженных свечей. Даже у прислуги здесь были свечи. Не знал Дмитрий, что за них купец брал со своих работников плату в три раза дороже, чем в лавке. Из проема высунулась голова Горбуна:

– Все, князь! Двое связаны крепко.

– Тащи во двор, к бане, – приказал Савельев.

Горбун предложил:

– А может, тута оставить, чего таскать-то?

– Тащи. И быстро назад.

– Понял.

Савельев осмотрел нижний этаж: ничего особенного, подклеть забита товаром разным, одна каморка для ратников пуста.

Вернулся Горбун, для него перенести тела ратников все равно что бревна трухлявые с места на место перекинуть.

– Сделал, князь, – доложил он.