Месть под расчет

Коттер кивнул и вернулся к своим делам. Его не проведешь.

– Все забыто, Деб, – сказал он. – Все и навсегда, девочка. Делай, как тебе лучше.

У Деборы стало легче на душе. Она огляделась. Побеленные кирпичные стены, старая плита с тремя накрытыми крышкой кастрюлями, стеклянный шкаф, неровный плиточный пол, пустая корзинка возле плиты.

– Где Персик? – спросила Дебора.

– Мистер Сент-Джеймс повел ее на прогулку. – Он посмотрел на часы. – О чем он только думает? Обед уже пятнадцать минут как готов.

– Куда он пошел?

– Наверно, на набережную.

– Поискать его? – спросила она почти как ни в чем не бывало.

– Если хочешь прогуляться. Если нет, не ходи. Обед может еще немножко подождать.

– Попробую его найти. – Дебора вышла в холл, потом вернулась в кухню. Внимание отца было полностью сосредоточено на ботинках. – Папа, я не буду жить дома. Ты ведь понимаешь, правда?

– Я понимаю то, что понимаю, – буркнул Коттер, когда его дочери уже не было в кухне.

В тумане все фонари окружал янтарный нимб. С Темзы уже подул ветерок, и Дебора на ходу подняла воротник жакета. Одни из здешних обитателей уже сидели за обеденными столами в своих домах, другие предпочли отправиться в «Королевскую голову» и «Восемь колоколов» на углу Чейн-Роу, чтобы выпить и поболтать перед сном. Дебора радостно заулыбалась, разглядывая в окнах знакомые лица – она почти всех знала по именам. Многие годы эти люди были вечерними завсегдатаями паба. При виде их у Деборы заныло сердце тоской по прежним временам, однако она справилась с этой «ерундой» и перешла на Чейн-Уок.

Машин почти не было. Дебора быстро перешла улицу в сторону набережной и увидела, что он стоит там, упершись локтями в парапет, и, не отрываясь, глядит на очаровательно причудливый мост Альберта. Когда Дебора была маленькой, они часто ходили по этому мосту в Баттерси-парк. Ей стало любопытно, не об этом ли вспоминает Сент-Джеймс. До чего же обременительной спутницей она, верно, была для него в то время. А он вел себя на редкость терпеливо и был неизменно дружелюбен.

На минуту Дебора остановилась, чтобы незаметно понаблюдать за Сент-Джеймсом. Он смотрел на мост, и улыбка не сходила с его губ. Собака сидела рядом, мирно жуя поводок. Неожиданно она заметила Дебору и потянулась к ней. Быстро крутанувшись вокруг себя, такса запуталась в поводке, упала и радостно залаяла.

Отвлеченный от созерцания одного из самых примечательных строений в Лондоне, Сент-Джеймс посмотрел на маленькую таксу, а потом поднял голову, чтобы понять, отчего она вдруг разволновалась. Увидев Дебору, он отцепил поводок, и Персик со всех ног помчалась к ней, хлопая на бегу ушами. Собака была вне себя от радости. Она бросалась на Дебору, восторженно лаяла и крутила хвостом.

Дебора засмеялась, погладила собаку и позволила ей лизнуть себя в нос, подумав при этом, как все просто с животными. Они дарят людям свои сердца, не задавая вопросов и ничего не опасаясь. И ничего не ждут в ответ. Их легко любить. Если бы люди могли так, никто не мучился бы, думала Дебора. И не надо было бы учиться прощению.

***

Сент-Джеймс смотрел, как Дебора приближается в свете фонарей и рядом пляшет от счастья Персик. В руках у Деборы не было зонтика, и бусинки тумана сверкающей сеткой легли ей на волосы. На ней был шерстяной жакет с поднятым воротником, который обрамлял ее лицо наподобие воротников времен Елизаветы. Выглядела она прелестно, словно сошла с картины шестнадцатого столетия. Однако Сент-Джеймс обратил внимание и на перемены, происшедшие в ней за последние шесть недель; на ее лице была заметна печать страданий и взросления, которой прежде не было.

– Твой обед поспел, – сказала она, подходя ближе. – Ты припозднился.

Дебора встала рядом с ним у парапета, словно не было ничего проще, словно между ними не происходило ничего необычного, словно весь последний месяц она не появлялась и не исчезала из его жизни, не здороваясь и не прощаясь.

– Забыл о времени. Сидни сказала, что ездила с тобой в Уэльс.

– Это был чудесный уик-энд.

Сент-Джеймс кивнул. Он смотрел на лебединое семейство, плывшее по Темзе, и хотел было показать его Деборе – присутствие лебедей в этой части Темзы было явлением необычным, – но не показал. Слишком отстраненно она держалась. Однако Дебора и сама разглядела лебедей, освещенных фонарями с другой стороны.

– Никогда не видела тут лебедей, – сказала она. – Да еще вечером. Думаешь, у них все в порядке?

Лебедей было пять – два взрослых и с ними три едва подросших птенца, – и они мирно плыли возле моста Альберта.

– У них все в порядке, – ответил Сент-Джеймс и воспользовался лебедями, чтобы заговорить о своем. – Жаль, что ты тогда в Паддингтоне разбила лебедя.

– Я не вернусь домой, – отозвалась Дебора. – Но мне хочется, чтобы мы опять подружились. Наверно, не сразу. Когда-нибудь. Но домой я не вернусь.