Месть под расчет

— То, что я увидел сегодня на мельнице, было для меня открытием. Можешь гордиться собой.

— Контрабандист! Перекупщик! Наркоман! Неплохой след я оставлю в семейной хронике. Ну и подлец! Ну и злодей! — почти кричал Питер, вырываясь из рук брата. — Так арестуй меня. Правильно, правильно, арестуй меня сам. И вези к себе в управление. Иначе ведь повредишь своей карьере. — Он вытянул руки, словно подставляя их под наручники. — Давай. Вези меня сегодня, и завтра тебя повысят в чине.

Линли смотрел, как меняется лицо Питера. Он старался внушить себе, что их отношения испортились из-за наркотиков, однако лучше, чем кто бы то ни было другой, он знал, как сам вел себя в прошлом, знал о своей непростительной гордыне, знал и о своем желании наказать, которое и привело к этому взрыву чувств. Однако он удержался от ответной вспышки.

— Послушай себя. Погляди, что ты сделал с собой. Погляди, каким ты стал.

— А каким я стал? Каким был, таким и стал.

— Это ты так думаешь. А что думают другие?

— И другие так думают. Всю жизнь я старался оправдать чужие надежды, а теперь я плюю на это. Слышишь? Плюю! И очень рад. Так что иди подальше, понял? Возвращайся в свой чистенький лондонский домик и к своей чистенькой жене. Заведи себе детишек, чтобы было кому передать свое имя, а меня оставь в покое! Просто оставь в покое — и все!

Питер побагровел, он дрожал всем телом.

— Ладно. Вижу, так и в самом деле лучше всего.

Линли отвернулся и увидел в дверях бледную как смерть мать. Сколько времени она простояла там?

* * *

— Ах, получилось так славно! Так славно! Просто великолепно.

Миссис Суини разделила последнее слово на две половинки, выдержав театральную паузу, как бы готовя свою аудиторию к тому, что она должна почувствовать. Велико, говорила она, всем своим существом предвкушая вторую часть — лепно.

Сидя как раз напротив Сент-Джеймса, она располагалась в центре стола, за которым собралось восемнадцать человек, составлявших интересное сочетание родственников, то есть корнуоллских аристократов и местных жителей, с которыми семья Линли в течение многих лет поддерживала близкие отношения. Преподобный Суини и его жена принадлежали ко второй группе.

Миссис Суини подалась вперед. Обнаженные в смелом декольте, ее широкие плечи и грудь блестели в свете свечей, а Сент-Джеймс не мог отогнать от себя мысль о том, какой предлог она придумала, чтобы вырядиться таким образом. Подобное декольте не пристало жене священника, по крайней мере когда она не в роли Беатрис. Неожиданно Сент-Джеймс обратил внимание на влажные, взволнованные, ищущие взгляды, которые мистер Суини бросал в сторону своей жены, сидя через три человека от нее и поддерживая вежливую беседу с женой члена парламента от Плимута. Вопрос отпал сам собой.

Подняв вилку с паштетом из лосося, миссис Суини продолжала:

— Моя дорогая, вся труппа была в полном восторге от фотографий. Можем мы надеяться на то, что у нас каждый год будет такой праздник? — Она обращалась к Деборе, сидевшей во главе стола по правую руку от Линли. — Только подумайте. Каждый год мы фотографируемся вместе с нашим лордом Ашертоном. И каждый год в разных костюмах. — Она звонко засмеялась. — Я имею в виду актеров. Ну конечно. Совсем не лорда Ашертона.

— А почему бы и Томми не надеть какой-нибудь театральный костюм? — заметила леди Хелен. — Пожалуй, ему пора стать членом вашей труппы, чтобы его талант не пропадал попусту.

— О, мы даже подумать не могли… — отвлекся от созерцания прелестей своей жены мистер Суини.

— Представляю, — со смехом отозвалась Сидни. — Томми в роли Петруччио.

— Я все время ему говорю, что он совершает ошибку, читая лекции по истории в Оксфорде, — продолжала леди Хелен. — У него же настоящий актерский талант. Разве нет, Томми, дорогой?

— Можем мы в самом деле… — Мистер Суини умолк, попав в клещи очевидного подшучивания со стороны друзей Линли и своего невыразимого желания, чтобы слова леди Хелен были правдой. — Мы все время просим доктора Тренэр-роу присоединиться к нам, — проговорил он так, словно это могло облегчить Линли решение принять более активное участие в местной жизни.

— Это слишком большая честь, чтобы я мог принять ее, — проговорил Тренэр-роу.

— Вы только от этой чести отказываетесь?

Вопрос задал Питер Линли, подмигивая ему с другого конца стола так, как это мог бы сделать выпрыгнувший из шкафа скелет, если бы мертвым было дано возвращаться к жизни. Потом он налил в свой бокал белого бургундского вина и сделал то же самое для Саши. Оба выпили. Саша улыбнулась в тарелку, словно наслаждаясь одной ей понятной шуткой. Ни тот ни другая не прикоснулись к еде.

Обмен репликами на минуту прервался.

— Мне приходится от многого отказываться из-за высокого давления, — прервал молчание Тренэр-роу. — Таковы неудобства, связанные с возрастом.

— Вы не похожи на человека, у которого возрастные проблемы, — отозвался Джастин Брук.

Он и Сидни, не скрываясь, держали друг друга за руки, и Сент-Джеймс подумал, что вряд ли они смогут насладиться поданными яствами.