Месть. Проклятие дракона

Все так же каменно-незыблемо, не размыкая сцепленных сзади рук, не отрывая от нее пронзительного взгляда своих зеленых глаз.

И он не пошевелился, даже когда она швырнула ему под ноги меч, сжала кулаки и закусила губу, отчаянно пытаясь не разрыдаться.

Он просто смотрел…

Долго.

Пристально.

Задумчиво.

Куда-то сквозь нее — в непроглядную плену ускользающих за грань мгновений. Потом резко подбросил ногой в свою ладонь меч и нанес удар. Стремительный. Мощный. Разящий.

Оливия не успела испугаться и зажмуриться. Как в замедленном сне, она смотрела на приближающееся к ее лицу острие, а потом, широко раскрыв глаза, следила за каждый раз замирающим в дюйме от нее клинком.

— Тебе придется научиться жить с этим, — сухо и бесцветно обронил Касс, пряча оружие в ножны. — Ты уже не сможешь убить меня. А я упустил такую возможность много лет назад.

— Жалеешь? — Оливия вынырнула из оцепенения и упрямо вздернула подбородок.

— Нет, — вдруг очень спокойно ответил Касс.

— Зря, — она подошла к нему почти вплотную и, выдержав суровый взгляд, влепила пощечину. Звонкую. Хлесткую. Такую тяжелую и не женскую, что голова мужчины дернулась, свернувшись на бок.

— Ты… он жестко схватил ее за руку, едва успев увернуться от коленки, снова метившей ему между ног. — Убью, — прошипел Касс.

— Вряд ли, — злорадно произнесла Оливия и, хищно осклабившись, укусила его за запястье.

Касс, грязно выругавшись, оттолкнул ее от себя со всей силы, и она, отлетев на несколько эртов, шлепнулась на землю, ободрав ладони и больно ударившись бедром.

— Приведите ей лошадь, — скрежеща зубами, процедил дель Орэн, потом отстегнул один из перевивающих его грудь ремней, выбросил на землю вставленные в него плоские, похожие на серебристых рыбок ножи и, недобро глядя, шагнул в сторону поднимающейся на ноги Оливии.

Он больше не играл с ней, не видел в ней слабую женщину — лишь непримиримого противника, серьезного и опасного.

Она не успела отбить его нападение, забилась и затрепыхалась, когда он, сделав ей подсечку, опрокинул на землю, навалившись на нее всем телом. Ли рычала, как обезумевший зверь, зажатая в тиски его сильных ног, а потом глотала злые, свирепые слезы, пока он стягивал ремнем ее руки. Но она не сдалась. Даже такая, связанная и обездвиженная, она попыталась заехать головой герцогу в нос, едва он дал ей немного свободы.

— Не трогай ее, — взревел Джедд, когда дель Орэн, обхватив ее со спины, сжал в тисках своих рук, пытаясь умерить ее безрассудное буйство.

Касс замер, терпеливо выжидая, пока Оливии надоест брыкаться.

— Ты очень дорожишь своим рыжеволосым другом? — вдруг прошептал он ей на ухо.

Ли обмякла, бессильно опустив голову.

— Что ты хочешь, мразь?

— Я хочу, чтобы ты села на лошадь и добровольно поехала со мной, и тогда я возьму твоих друзей с нами, а не отдам приказ бросить их в подвал. Так понятно?

— Хорошо, — выплюнула Ли.

— Ну вот и славно, — Касс разжал руки, сделав осторожный шаг назад.

— Ты пожалеешь, — Оливия резко развернулась и теперь неотрывно смотрела в его ставшие пронзительно зелеными глаза.

— Помочь? — проигнорировав ее выпад, кивнул головой Касс в сторону стоявшего рядом коня.

— Пошел ты, — Ли вставила ногу в стремя и, зацепившись связанными руками за луку седла, легко забросила в него свое тело.

Сипло вдыхая и выдыхая воздух, она закрыла глаза, и клокочущая внутри нее ярость полыхнула огнем, обжигая ее сердце пламенной смолой ненависти. Он пожалеет. Придет день, и она заставит его заплатить за каждую секунду унижения и боли, что он ей причинил. За каждую пролитую слезу. За безысходность, опустошение и отчаяние, поселившиеся в ее душе. За сломанную жизнь. За все, чего он ее лишил. Он заплатит.

Касс схватил поводья жеребца Оливии, привязав к своему седлу.

— Ехать будем быстро, — резко заметил он, не поворачивая головы в ее сторону. — Держись крепче.

— Смотри, как бы сам не вывалился из гнезда, ястреб недобитый, — вспыхнула Ли.

Касс грубо хлестнул своего коня, срываясь на безумный бег, и Ли, пошатнувшись, вцепилась в лошадиную гриву, потому что в дель Орэна будто бешенный орк вселился — он гнал по дороге как сумасшедший: без устали, без оглядки, словно за их спиной сходила снежная лавина и они, обгоняя ветер, мчались прочь, спасая свои жизни.

Он останавливался в попадавшихся на пути заставах лишь два раза, и то только для того, чтобы сменить взмыленных лошадей на свежих и позволить солдатам справить нужду.

Оливии ужасно хотелось пить, мышцы на ногах болели от постоянного напряжения, а ремень, стягивающий руки, стер кожу до волдырей, но она упрямо молчала, ничем не выдавая слабости. И даже когда Черный Ястреб протянул ей кружку с водой, она злобно выбила её из его рук, облив ненавистного ублюдка с головы до ног.

Ли видела, как в его сузившихся глазах разгораются искры бешенства, как неистово ходят желваки на скулах, и все ждала, когда же его терпению придет конец и он перестанет изображать из себя высокородного аристократа, и покажет свое истинное лицо — отвратительное, уродливое, зверское, скрытое за обманчивой маской высокомерия и светской надменности.