Месть. Проклятие дракона

— Скрепите свои клятвы в Книге Небес, — нунт открыл пузырек с лахусом, капнув каплю на палец герцогу. Тот прижал палец к странице, оставляя на ней оттиск своей ауры. Потом схватил руку Оливии и, измазав ее палец магической смолой, придавил рядом со своим отпечатком.

— Теперь все? — Касс оттянул Оливию от стола, удерживая в цепком захвате.

— Да, — разглядывая странную пару со смесью недоумения и изумления, ответил Киосим.

— Замечательно, — осклабился Касс и одним стремительным движением вырвал из книги страницу.

— Что вы делаете?! — с расширившимися от ужаса глазами воскликнул нунт. — Это же святотатство!

— Это доказательство, — Касс скрутил листок в трубку и спрятал за пазуху, потом, мгновенно схватив Ли, перебросил через плечо и потащил к выходу.

— Отпусти меня, орочий зад! — Оливия гневно ударила его по спине. — Чтоб тебя стадо троллей имело во всех позах, чтоб ты в дерьме коровы утонул, чтоб на тебя гоблин сел и забыл встать.

— Я тебе рот с листьями грыжника вымою, если ты не заткнешься! — Касс спустил Оливию на пол и выкрикнул ей в лицо: — Понятно?

Ли размахнулась головой для удара, но дель Орэн мгновенно отклонился, и она, потеряв равновесие, больно стукнулась лбом о его грудь.

— Убьешься, дура, — вернув Оливию на плечо и быстро покидая здание ратуши, прошипел злющий Касс.

Он нес ее и проклинал Магрида, Всевидящего, Эреба, себя, а больше всего своего дальнего предка Мерлина за то, что по его вине мужчины рода Оттон вот уже столько веков не хозяева ни своему сердцу, ни своей судьбе. И он не представлял себе, что будет делать дальше. Как собирается жить с женщиной, которая кроме ненависти и отвращения к нему больше ничего не испытывает? Жить?! Какая жестокая насмешка!

Теперь, когда он научился жить без Эории, Всевидящий отмерил ему так мало. А готов ли он был умереть? Три года назад он искал смерти. С голыми руками бросался на мечи людей Райверена и этими же руками рвал врагов на куски, упиваясь собственной яростью и злобой, и Кассу было все равно, когда та его часть, что принадлежала темным эгрегорам, брала верх над тем, что в нем оставалось от человека. Когда его тени выползали наружу и резали, ломали и крушили, заставляя обитателей его замка до утра прятаться в подземелье и запираться в комнатах, пережидая вспышки его гнева. Ему нравилось жить в этом безумии. Оно глушило боль. Забивало её под пол. Вырывало её уродливую руку, тянущую к его горлу свои цепкие пальцы. А следом за безумием пришла пустота, холодное безразличие и отрешенность.

И Магрид воспользовался его слабостью. Подло и вероломно вставил ему нож в спину. И это сделал человек, которого он любил как отца, мудростью и мужеством которого восхищался, в чью идею объединения земель и сохранения мира поверил, и за кем пошел, ни секунды не сомневаясь и не сожалея!? И вот теперь, удовлетворив его придурь, он женат и почти покойник. Потому что жить осталось ровно год, если, конечно, его новая жена не доконает его своими выходками раньше. Возможно, забери он ее тогда, был бы шанс что-то изменить.

Хотя… кого он обманывает?

Ничего нельзя было изменить.

Всевидящий, почему? Почему именно она была невестой Райверена, какого проклятого Раннагарра она оказалась в Райверенвелле именно в тот день?

— Сакарон готов, как вы и просили, — заискивающий голос доджа заставил Касса поднять глаза и непонимающе уставиться на расшаркивающегося перед ним мужчину. Спустив на землю новоиспеченную супругу, он резко забросил ее на сиденье в услужливо открытые двери небольшой кареты, пока она не успела изловчиться и пнуть его. Не хватало, чтобы его люди видели, как с ним обращается слабая женщина.

Слабая? Женщина? Да это не женщина, это троллье отродье, к тому же еще и сквернословящее, как пьяный гоблин. Магрид проникнется, когда он представит ее ко двору. Касс злорадно ухмыльнулся, представляя, как девчонка пожелает царю утопиться в дерьме какого-нибудь экзотического существа.

— Мастрима отпустите и пусть катится к Эребу, — Касс жестом руки указал на удерживаемого солдатами Джедда. — Мальчишку дайте сюда. Со мной поедет.

— Ты сказал, что отпустишь их, — Оливия вскинула голову, испепеляя Касса взглядом.

— Разве? — насмешливо призадумался Касс. — Не припомню.

— Ты сказал…

— Я сказал, что отпущу твоего рыжего друга. О мальчишке разговора не было, — Касс не дал девушке договорить и теперь спокойно смотрел, как мелькают на ее лице такие разные эмоции и до нее начинает доходить, какую непростительную промашку она совершила, четко не озвучив условия своей сделки с ним.

— Ты… — вспыхнула она. — Ты мне ответишь за это! Клянусь! Сволочь. Обманщик.

— Обман — это всего лишь средство добиться победы над противником. Я — воин, Оливия, — проигнорировал ее негодование Касс. — Я был бы плохим полководцем, если бы побеждал исключительно мечом, а не умом. Самая достойная победа — это победить врага, не неся потерь и не сражаясь с ним. Это стратегия, девочка, а ты допустила самую главную ошибку ведения боя — позволила злости взять верх над твоим разумом. За что и поплатилась.