Месть прошлого

Но боль и разочарование от вновь разрушенных надежд на скорое счастье не были сравнимы с обидой.

Майяри рассказала о муже Шидаю. С этим Ранхаш ещё мог смириться. Но она призналась и деду. Оборотню, которого она видела впервые в жизни. Рассказала всё, призналась в надежде на помощь.

Но ему, Ранхашу, не призналась.

«Не доверяет!» – заскулила жуть, и харен жёстко её осадил.

Нет. Она не верит. Не верит в него, не верит в его силы.

В мыслях мелькнуло какое-то светлое озарение, но оно так и не смогло пробиться к разуму сквозь облака ярости.

«Злая, жестокая…», – обиженно ныла жуть.

Ему было бы легче, если бы Майяри сама рассказала. Но она рассказала Шереху.

Ошеломлённая девушка медленно поднялась со своего места и застыла, испуганно смотря на него. Её испуг только подтверждал её вину.

Ей нужно было прийти за помощью к нему.

«К нам!»

– Это правда? – только и смог спросить Ранхаш.

Майяри вздрогнула, попыталась отвести глаза, но, сглотнув, вскинула подбородок и напряжённо, но почти спокойно призналась:

– Да.

– Почему ты не сказала раньше?

Она застыла, а её широко распахнутые глаза будто остекленели.

– Почему не попросила о помощи меня?

В глазах девушки проснулась жизнь, они повлажнели, и Майяри поспешила опустить ресницы. Горло сдавил спазм, и она не смогла признаться, что молчала из-за страха за него. Боялась, что он, такой сумасшедший в своей любви, погибнет, пытаясь избавить её от брачных уз. Хотела признаться, что полюбила его, но боялась, что сейчас это прозвучит, как оправдание, как попытка вывернуться, смягчить его злость.

– Я… – почти шёпотом выдохнула девушка, – боялась говорить об этом вам. Простите.

Ранхаш медленно вдохнул, набирая в грудь воздух, выдохнул и отстранился от косяка.

– Мне нужно подумать.

С этими словами он развернулся и шагнул прочь. Щёки Майяри побледнели ещё сильнее, и всё же она не посмела удерживать его. Но сделав несколько шагов, мужчина сам обернулся и прохладно посмотрел на девушку.

– Вернувшись, я надеюсь найти тебя здесь, а не на другом конце Салеи.

– Я буду здесь, господин, – Майяри покорно опустила голову и не поднимала её, пока на лестнице не стихли шаги.

– Бедняга, – посочувствовал правнуку Шерех. – Шидай, ну у тебя уж с возрастом в голове должно было что-то прибавиться. Рассказали бы ему сразу. Узнать вот так, что любимая женщина принадлежит другому… Хуже только, когда собственная жена не равнодушна к какому-то мерзавцу, – старый консер вспомнил первый год собственной семейной жизни.

– Да нет, Шерех, – расстроенный Шидай раздосадовано потёр лоб, – хуже, когда все знают, а ты в последнюю очередь узнаёшь. Майяри, ты как?

– Всё хорошо, – девушка стояла, идеально выпрямив спину и благообразно сложив руки на поясе. Лицо её было спокойно, глаза пусты, но вот где-то в глубине, у нижнего края радужки плескалась влага. – Я подожду.

– Я думаю, он просто не хочет выплёскивать на нас свой гнев, – попытался утешить её Шидай. – Успокоится, вернётся, и тогда нас ждёт ого-ого какой серьёзный разговор.

– Я подожду, – глухо выдохнула Майяри, опускаясь в кресло. – Ничего страшного, если он этого не примет. Ничего страшного, я пойму.

В комнату заглянул обеспокоенный Ываший и с тревогой поинтересовался у старого консера:

– Шерех, чего произошло? У господина взгляд такой был, когда он спускался…

Майяри судорожно вздохнула, и Шерех знаком прервал друга.

– Принеси для девочки что-нибудь успокаивающее, а то у неё сейчас истерика начнётся.

– В лучшем случае, – добавил Шидай.

Глава 59. О вреде пьянства

Свежий воздух ненадолго внёс ясность в мысли, и Ранхаш осмотрелся. Взгляд скользнул по воротам, тонким стволикам рябинок, обеспокоенным лицам подчинённых и уходящей куда-то улице. Последняя-то и привлекла его внимание, и, выйдя за ворота, харен бездумно зашагал прочь, отдавшись на волю хаотично скачущим мыслям, ярости и обиде. Обида была особенно сильна. Непреодолима и необорима. Когда он последний раз чувствовал нечто подобное? В тридцать лет? В сорок? Кажется, ему было около тридцати пяти, когда Шидай оглушил его и вытащил из бандитской свары, опасаясь, что он пострадает. Очнувшись, Ранхаш терзался чем-то похожим, но не столь сильным.

Разные мысли свободно текли в голове, переплетались и перемешивались, превращаясь в хаотично-пёструю картину, но, как ни странно, приносили облегчение. Словно бы вырывались наружу откуда-то из глубин души и переставали томить сердце.

Остановился Ранхаш только у дверей трактира, несколько минут стоял и бездумно смотрел на вывеску, заметил в ней что-то знакомое и шагнул внутрь. Исключительно чтобы скрыться от ярких лучей солнца, которые так отличались от мрака, царившего и бесновавшегося внутри.

– Господин! – высокий дородный хозяин почему-то удивлённо вскинулся, радушно улыбнулся и через весь зал поспешил к нему. – Благодарствую, что изволили заглянуть. С вашей помощью такую красоту устроили. Гляньте!