Месть Розы

Они искали его из-за меча, но не только. Лишь Эльрик Мелнибонэйский, единственный из смертных, был способен прочесть столь глубокие магичсекие символы, произнести их в точности, как они должны звучать, так, чтобы каждый звук сопрягался с каждой деталью знака. Эту руну сестры знали наизусть, но они должны были прочесть ту, что сияла на Черном мече. И сейчас все четверо объединяли свои способности, свои магические силы, дабы произнести двойную руну, величайшую из Рун Власти.

Рунная песнь звучала все громче и делалась все причудливее и сложнее…

…ибо теперь четверо адептов сплетали вневременные чары, выходя за пределы слышимости, и сам воздух содрогался, разделяясб на тысячи серебристых нитей, которые маги вплетали в свое кружево…

…они сплетали магию необычайной силы, и облака над головой пузырились и вились, и ветви и цветы в саду трепетали в такт их пению.

Все вокруг ожило, мир смешивался и разделялся, изменялся и превращался. Цвета струились потоками. Фонтанами взрывались безымянные силы. И лишь чаша, меч и жезл оставались неизменны.

Лишь теперь Эльрик до конца ощутил, насколько мощной была психическая энергия, сосредоточенная в этом месте. Отсюда, догадался он, они черпали силы, чтобы противостоять Хаосу, — и их хватило бы не на одно такое горное поселение. Однако когда к мощи этой добавилась магия Черного Меча, Рунный Сад обрел свой истинный лик.

… сотрясти Алхимический Меч и сделать силу Единую — Триединой…

Он понял, что слышит легенду, вплетенную в Руны, идущую параллельно с проводимым ими обрядом. Легенду о том, как дракон вел за собой этот народ сквозь измерения — дракон, некогда обитавший внутри меча. Подобных сказаний было много у его народа, и относились они, скорее всего, к каким-то давно забытым эпизодам прошлого. Но вот наконец они пришли в эту землю, где, кроме них, не было людей, и назвали эту землю своей, и стали возводить на ней дома и Дворцы, очень бережно, стараясь не потревожить ни рек, ни лесов, ни гор… Но сперва они разбили Рунный Сад. И там сокрыли свою великую магию, в помощь и спасение далеким потомкам.

Рунная песнь все лилась и лилась. Сказание продолжалось. Внутри источника были помещение «орудия последней надежды», как их называли. И тайна сия вместе с рунным жезлом передавалась из поколения в поколение, от матери к дочери, ибо тот народ считал, что лишь женщины могут стать достойными хранительницами его величия.

Использовать эти орудия дозволено было только против сил Хаоса и только когда все прочие средства были бы исчерпаны. И прибегнуть к ним можно было лишь вкупе еще с одним великим Магическим Предметом. Те же Магические Предметы, что сестры некогда позаимствовали и хранили, в надежде купить ими помощь Эльрика — даже не подозревая, насколько он близок им по крови, — не обладали нужным могуществом.

Гейнор украл у них эти сокровища, зная, что Хаос желает их заполучить и страшится их. Одно из них было некогда украдено у Розы и вернулось к ней странным и неожиданным путем. Остальные охранялись куда надежнее. Но ни одно из них не было достаточно насыщено магией, чтобы сыграть свою роль в Рунном Обряде.

Но, пока три сестры искали Эльрика и его Черный Меч, другие люди искали самих сестер и их сокровища. Теперь круг замкнулся. Все элементы головоломки встали на место, и четверо смогли наконец высвободиться, устремляясь сознанием за пределы измерений, сфер, за пределы самого мироздания, дабы вернуться, обогащенными новыми знаниями, пониманием сложнейшей геометрии, чьи тайны лежали в основе всякой магии, чьи формы были основой всякой поэзии, чей язык был основой всякой мысли, чьи очертания были основой всей эстетики, красоты и уродства… И теперь четверо принялись сплетать рунную песнь заново, добавляя новые мотивы, новую силу, что заживляла раны и разрывы в ткани Времени и Пространства и создавала в то же время неудержимую силу, потребную, дабы оживить три спавших доселе Магических Предмета.

Руны делались все сложнее и причудливее — теперь, когда сознание певцов, единое и неделимое, устремлялось ввысь, в потоках щебечущих радуг, сквозь их собственные физические тела, и вновь уносилось прочь — через тысячи пустых, разоренных миров, сквозь тысячелетия безудержной радости и даже сквозь краткий миг той прекрасной обыденности, коей так жаждет человеческое сердце, но которая так редко достается ему…

Выходцы древней нечеловеческой расы сплетали свое колдовство, пробуждая руны к жизни, крепко держа в повиновении не ведающую добра и зла магию, что хранит верность лишь себе самой.

Теперь уже чары ширились сами по себе, изгибаясь, свиваясь и расползаясь, точно гибкие плети плюща, и наконец начали создавать то, ради чего были рождены на свет, сотворяя и уничтожая, поворачивая и искривляя, перебрасывая от одного к другому, нюхая, вкушая, касаясь, пока наконец сверхъестественная сила, сосредоточенная над Черным Мечом, не оказалась уравновешена и отмерена в точности, готовая высвободиться в любой миг…