Месть Розы

Тем временем взбешенный тролль регулярно избивал свою несчастную жену, которая стала невольным источником моего спасения, а я начал строить дом для нас приблизительно в миле от Калундборга, где я уже соорудил церковь и откуда – из башенки моего нового дома – мог бы видеть ее шпиль. Строительство шло хорошо даже без помощи тролля, и скоро уже был возведено главное здание с добротными хозяйственными пристройками и домиками для слуг на превосходных землях, полученных Хельвой в приданое. Казалось, все хорошо устроилось. Но следующей зимой в наши земли вторгся волк. Мы тогда долгими ночами коротали время развлечениями, занимательными историями и самыми разными праздниками, но не забывали и о нелегком труде – скот зимой нуждается в уходе. А из-за волка эта работа становилась еще тяжелее. Огромный зверь, раза в два больше сильного мужчины, этот волк убивал наших собак, коров, овец и даже убил одного ребенка. От жертв даже костей почти не оставалось, а если их и находили, то они были разгрызены до самого мозга, словно волк кормился не только сам, но и кормил волчат. Нам это показалось странным – какие волчата в самый разгар зимы, хотя и было известно, что волки, случается, приносят больше одного помета в год, в особенности если предыдущая зима была мягкой, а весна – ранней. Потом волк убил беременную жену одного из моих слуг, от которой не осталось ничего, поскольку он уволок ее в нору, где, отдохнув, доел все, потому что ему нужны были силы, чтобы быстро спастись от нас. Потому что мы, конечно же, преследовали его.

Один за другим люди по разным причинам отказывались от погони, а мы со слугой любезно принимали их объяснения. И наконец из всех преследователей волка остались только двое – я и слуга. Мы загнали его в узкое, поросшее лесом ущелье, и как-то ночью волк перепрыгнул через разведенный нами костер, рядом с которым мы считали себя в безопасности. Волк убил моего слугу, а потом протащил его по горящим углям так, будто их и не было вовсе.

Должен признать, принц Элрик, что я от ужаса потерял голову. Хотя я и посылал стрелы вдогонку зверю и рубанул его мечом, но не причинил ему ни малейшего вреда. Раны на нем немедленно заживали. И лишь тогда я понял, что имею дело не с обычным зверем.

Прервав на этом свой рассказ, Эсберн Снар пошел неторопливо по тропе – нужно было двигаться, чтобы не замерзнуть, к тому же пора было искать место для ночевки. Когда они остановились передохнуть в следующий раз, он завершил свою историю.

– Я продолжал идти по следам зверя, хотя и полагал, что тот уже не опасается никаких преследований; возможно, он специально убил моего слугу: не потому, что был голоден, а просто хотел избавиться от нашей компании. И в самом деле, на следующий день я нашел тело слуги и был удивлен, увидев, что тот, кого я считал хищником, не побрезговал одеждой мертвеца, хотя она, судя по всему, и была окровавлена и порвана и толку от нее не было никакого.

Я так разозлился, так проникся жаждой мести, что больше не мог спать. Без отдыха, но и не уставая, я продолжал преследование. И вот как-то ночью, когда на небо взошла луна в три четверти, я наткнулся на стоянку. На стоянке я увидел женщину. Я наблюдал за ней сквозь деревья, не желая обнаруживать себя, но в то же время будучи готов защитить женщину, если на нее нападет волк. Но тут, к моей вящей тревоге, я увидел, что у нее двое малых детей – мальчик и девочка, оба одетые в нелепое сочетание звериных шкур и всевозможных других нарядов. Дети ели суп из котла, который женщина подогрела на огне. У женщины был усталый вид, и я решил, что она бежала от жестокого мужа или ее деревня была уничтожена разбойниками, потому что мы находились на границе между северным народом и восточными племенами, чьи безжалостные кочевники не знают ни христианской религии, ни языческой честности. Но что-то продолжало сдерживать меня. Наконец я понял, что использую ее в качестве наживки – приманки для волка. Но волк не пришел, а я, наблюдая, брал на заметку все, что видел. Наконец я увидел огромную волчью шкуру, висевшую на дереве, под которым женщина спала с детьми, и я решил, что это нечто вроде талисмана, который отгоняет волка. Я наблюдал за стоянкой еще один день и еще одну ночь, потом последовал за женщиной в направлении дальних гор, где бродили свирепые кочевники востока. Я собирался предупредить ее об опасности, но мне постепенно становилось все яснее, что опасность угрожает вовсе не ей. Двигалась она уверенно, а о детях заботилась на манер человека, долго прожившего в глуши, вдали от всякой цивилизации. Я восхищался ею. Она была привлекательна, а ее движения заставили меня забыть о моей супружеской клятве. Может быть, я не прекращал присматривать за нею и по этой причине. Я начал исполняться каким-то ощущением власти, которую давало мне это наблюдение, мои тайные знания о ней. Теперь я знаю, что и в самом деле обладал властью, какой могли быть наделены только ее близкие, чьего присутствия она не могла чувствовать. Если бы со мной был кто-то еще, она бы почувствовала это сразу.