Месть розы

Когда превращение в благородных дам завершилось, Маркус дал знак музыкантам. Небольшая, но впечатляющая группа куртизанок выплыла вслед за ним из шатра, мгновенно вызвав восторженную реакцию собравшихся мужчин. Позже в тот день Конрад имел намерение провести время с одной из женщин, наряженной австрийской герцогиней, но утро отвел на то, чтобы с отеческим видом расхаживать по влажному от росы двору, удостоверяясь, насколько деятельно все предаются плотским утехам и благодарны ли своему повелителю за дарованную возможность делать это. Оба телохранителя следовали за ним на достаточном расстоянии, чтобы монарх мог притворяться, будто их вовсе нет.

Поскольку обеспечить всех личными покоями в недостроенном горном дворце не представлялось осуществимым, любовники устраивались кто как мог. Только у Конрада и Маркуса имелись собственные палатки. Как и шатер, их украшали изображения черного императорского орла и семейного герба Конрада — стоящего на задних лапах черного льва. Все утро король уголком глаза поглядывал в сторону палатки своего сенешаля. Но никто не входил внутрь и не выходил оттуда, а когда в конце концов в палатку удалился сам Маркус, с ним никого не было. Дав знак телохранителям оставаться снаружи, император проскользнул вслед за сенешалем, самодовольно ухмыляясь в предвкушении.

Даже в уединении собственного убежища Маркус не забывал об осторожности, целиком накрыв простыней себя и свою партнершу, на которую он, судя по очертаниям тел, уже взобрался. Оба старались вести себя очень тихо. Конрад на мгновение остановился, проверяя, не заметили ли они его, — он привык, что на него мгновенно обращали внимание всегда и везде, в особенности собственный сенешаль. Однако парочка была слишком увлечена друг другом. Тогда он протянул руку, внезапным резким движением сорвал простыню и спрятал ее за спину, чтобы любовники не смогли дотянуться.

Точно испуганные кролики, Маркус и его подруга отпрянули друг от друга. Женщина уткнулась лицом в подушку, но Конрад выхватил ее и швырнул на землю. Несчастная съежилась под взглядом императора, пытаясь скрыть свою наготу и не дать ему возможность узнать себя.

Однако все ее усилия пропали даром.

Конрад редко терял дар речи, но в данный момент он смог лишь удивленно раскрыть рот. Маркус замер в ужасе, пытаясь угадать, что означает выражение лица его господина, понимая, что его придворная жизнь висит на волоске.

Внезапно король разразился громким смехом.

— Ну и наглец же будущий муж моей маленькой кузины Имоджин! — взревел он, отсмеявшись. — Что, до свадьбы не мог потерпеть?

И тут, с удивлением заметив кое-что совсем несообразное во внешнем виде потрясенного сенешаля, обвиняюще продолжил:

— Ты не снял панталоны.

Смуглый от природы Маркус стал цвета редиски.

— Я никогда не позволил бы себе такой вольности с моей прекрасной дамой, — запинаясь, пробормотал он, что заставило императора опять расхохотаться.

— Маркус, ради всего святого, ты в постели с ней, в совершенно недвусмысленной позе, и она обнажена, как Ева до грехопадения!

Девушка, темноволосая, что красиво оттеняло бледную кожу, и гораздо моложе обоих мужчин, нащупала шелковую ночную рубашку Маркуса и накинула себе на плечи. Ее лицо выражало тревогу, как и лицо Маркуса. Она съежилась позади него, а сенешаль подвинулся, прикрывая ее.

— Сир, кузен, умоляю вас, пожалуйста, не рассказывайте ничего отцу, — прошептала она подавленно, опустив взгляд.

— Может быть… если кто-нибудь из вас потрудится объяснить мне, почему на Маркусе панталоны, — ответил Конрад и присел на покрытую шелковыми простынями походную кровать. — Опытнейший соблазнитель лежит в постели со своей собственной невестой, не снимая штанов и, очевидно, не имея ее, — это просто не укладывается в голове.

Уголки губ Маркуса дрогнули, когда он попытался изобразить улыбку. Состроив в итоге гримасу, он сказал доверительно:

— Сир, это звучит глупо, но мы и вправду любим друг друга…

— Тогда почему ты все-таки в штанах? — продолжал допытываться Конрад.

— Я…

От волнения Маркус растерял все слова, и тогда с мрачной решимостью заговорила Имоджин.

— Ваш преданный слуга слишком благороден, чтобы предъявлять на меня претензии до свадьбы. Он защищает мою добродетель на тот случай, если в конечном счете мне придется выйти замуж за другого. Оба мы понимаем, что помолвка заключена в интересах политики и ваше величество в любой момент может разорвать ее по своему усмотрению.

Все это она произнесла из-за спины Маркуса, нервно вцепившись ему в плечо.

Выражение веселости на лице Конрада угасло.

— Да, — согласился он.

Ситуация была неприятной сама по себе, но еще больше раздражала необходимость думать об этой ситуации, да к тому же во время законного отдыха. Влюбленные вздрогнули в ожидании того, что сейчас на них обрушится знаменитый королевский гнев.

— Фактически… Господи, это так глупо с твоей стороны, Маркус.

— Знаю, сир, — пробормотал сенешаль пристыженно. Рука Имоджин, как бы защищая, скользнула ему на грудь, и он снова покраснел.