Месть розы

— Всегда. У его сестры есть хорошенькая служанка, которая гораздо лучше сгодилась бы для удовлетворения его нужд, но она строит из себя ханжу, а он убежден, что кодекс рыцарства должен распространяться и на крестьянских женщин.

— Ну, это, в общем-то, верно, — заметил Жуглет и напустил на себя беззаботный вид, увидев, что Виллем возвращается.

— Да, теоретически, — ответил Эрик.

— Можно купаться, во дворе, — объявил Виллем.

Оба, полностью обнаженные, вышли. Жуглет последовал за ними.

Рядом с лестницей стояли две лохани, куда Эрик с Виллемом и уселись. Мальчики-пажи терли им спины, а дочь хозяина гостиницы с другого конца двора строила глазки, помогая матери выбивать из одежды моль. Жуглет угнездился на краю лохани Виллема и принялся натаскивать его, готовя к сегодняшнему вечеру.

— Даже не заикайся о своем происхождении, а если тебе зададут прямой вопрос, говори как можно меньше. Не упоминай Линор, а если тебя спросят о ней, постарайся обойтись двумя-тремя словами. У этих людей мозги так устроены, что они могут расценить твою привязанность к сестре как кровосмешение. — На лице Виллема возникла гримаса отвращения, и Жуглет засмеялся. — Ни намека на то, что ты небогат. Напротив, делай пожертвования, раздавай подарки. В общем, с видом небрежного великодушия опустошай свой кошелек…

— Жуглет! — явно испытывая неловкость, запротестовал Виллем.

— Доверься мне, это пойдет тебе на пользу. Если тебе так легче, рассматривай это как свой христианский долг. А заодно все поймут, что ты человек не жадный. Как может быть скрягой тот, кто с улыбкой раздает все, что имеет?

Жуглет подмигнул Виллему.

И бедный рыцарь благодарно улыбнулся, глядя в знакомые карие глаза, чувствуя, как напряжение понемногу отпускает его.

Жуглет с усмешкой окликнул дочку хозяина гостиницы:

— Мюзетта, радость моя!

— Есть ли кто-то, кого ты не знаешь? — спросил Виллем. Мюзетта между тем уже шагала к ним через двор.

— Привет, Жуглет.

Девушка подарила ему восхищенную улыбку.

— Привет, моя красавица. Вот этот рыцарь Виллем хочет сделать тебе маленький подарок. Поднимись по лестнице в его комнату и там, рядом с кольчугой, увидишь шпильку с перьями точно в тон твоим глазам. Он собирался прихватить ее сюда, но все это волнение… Ты слышала, что сегодня вечером он ужинает в замке?

— Слышала!

Мюзетта улыбнулась Виллему почти с тем же выражением, что и менестрелю. Виллем с Эриком в унисон окинули ее одобрительным взглядом, не оставив без внимания приятные для глаза округлости. Девушка подмигнула Жуглету, после чего поблагодарила Виллема за подарок и, как козочка, поскакала за ним вверх по лестнице.

— Но, Жуглет, у меня нет никакой шпильки…

— Есть. И много чего еще. Я об этом позаботился.

Последовала пауза, во время которой они пристально смотрели друг другу в глаза.

— Ты все тщательно продумал, преследуя какие-то свои интересы, — заметил Виллем, сам не понимая, забавляет его это или настораживает. — А теперь бросаешь меня с лодки в глубокую воду.

— Только таким способом и можно научиться плавать.

Жуглет добродушно усмехнулся и вдруг с силой хлопнул по поверхности воды, обрызгав Виллему лицо. Виллем схватил его за руку и чуть не втянул к себе в лохань.

— Вы все развлекаетесь и развлекаетесь, — лениво заметил Эрик, с удовольствием подставляя голову пажу, который массировал ее. — Не пора ли вернуться к делу? Что еще ему следует знать? Ты же понимаешь, насколько он невежествен. Так просвети его.

Жуглет уселся на кучу влажной соломы между лоханями.

— Не он один новичок при дворе, сударь. У вас, например, очень заметен провинциальный акцент, и если не уделить этому должного внимания, то вы будете выглядеть как какой-нибудь сельский олух. И не стоит скалить зубы каждый раз, когда кто-то раздражает вас: это невоспитанно.

Понимая, что заслужил этот выговор, Эрик промолчал, хотя и состроил гримасу. Смягчившись, Жуглет бросил на него более дружелюбный взгляд.

— Знаю, сердце у вас неиспорченное, сударь, и если вы прислушаетесь к моим советам, то быстро обнаружите, что мы с вами союзники. — Жуглет перевел взгляд на Виллема. — А для тебя важно запомнить, что брату короля Павлу, недавно прибывшему из Рима, здесь никто не рад.

— Почему?

Жуглет улыбнулся со знанием дела.

— Внутрисемейная зависть порой принимает чрезвычайно забавные формы. Ладно, ближе к делу… Конрад и старый Папа не слишком хорошо ладили друг с другом. Его святейшество даже публично отлучил его императорское величество от церкви, а его императорское величество открыто собирал армию, собираясь напасть на его святейшество.

— Я хотел завербоваться, но дядя мне не позволил, — сказал Виллем.