Месть розы

Николас, очаровательный в своей безупречной ливрее и горностаевой шапке, этим утром доставил запечатанное золотой печатью послание. Он был в восторге оттого, что ему выпала такая честь. Мария поначалу не хотела, чтобы Линор в отсутствие брата принимала даже его, поскольку мужчины, приставленные охранять дом, отправились в деревню играть с капелланом в шахматы — ну, по крайней мере, так они говорили. Однако после того как до сведения Николаса было доведено, что в семье такие вещи не приняты, Линор, в скромной зеленой тунике, спустилась в зал и в присутствии матери и домашних слуг-мужчин сдержанно поприветствовала посланца императора, приняв из его рук письмо.

— Не возражаете, если я перескажу вам его содержание? — спросил Николас, изо всех сил пытаясь скрыть свое нетерпение.

Пять дней он предвкушал этот момент, подернутый в его сознании романтическим флером, момент, о котором менестрели будут слагать баллады. Он не мог дождаться возвращения домой, чтобы описать все Жуглету.

— Надеюсь, это новости о победах брата на турнире, — с улыбкой ответила Линор. — Судя по выражению вашего лица, я права. Можно мне сохранить печать? Из первой я сделала брошь для себя, а из этой закажу такую же для матери. А в обмен я подарю вам прекрасную булавку с жемчугом.

Сияя, она начала отрывать печать. Вежливым жестом он вскинул руку.

— Я отбыл, когда турнир был еще в разгаре, но ваш брат уже побеждал…

— Я так и знала! — Она в восторге сжала в пальцах свиток. — Мама, ты слышишь? Здесь изложены детали?

— В послании речь идет не об этом, — сказал Николас. Мария вышла из кухни, в дверях которой стояла до сих пор. Ей приятны были новости о сыне, но, как всякая любящая мать, имеющая выдающихся детей, она не слишком удивилась, услышав их.

— В нем император обращается к вам напрямую.

— Ко мне? — изумилась Линор, покраснела и прикусила губу, словно оробевшее дитя. — Чего император хочет от меня?

Николас ослепительно улыбнулся.

— Он просит вашей руки, если вы согласны.

Линор широко распахнула глаза, а потом — к ужасу своей матери — разразилась истерическим смехом.

— Бог ты мой! — воскликнула она. — Не верю! — Потом взяла себя в руки и прошептала: — Вы смеетесь надо мной, сударь.

— Нет-нет, клянусь! Правда, есть одно препятствие.

— Какое? — спросила Мария.

Николас вежливо поклонился, не подавая вида, как его удивил тот факт, что Мария заговорила: до сих пор он считал ее немой.

— Выбор его величества должна одобрить Ассамблея, которая открывается первого августа. Там он представит молодую даму как свою невесту. Если большинство аристократов сочтут этот брак приличествующим положению его величества — а он убежден, что так и будет, — он отправит вам формальное предложение, и на всем пути это будет сопровождаться официальными объявлениями и торжествами. Однако прежде император, конечно, хочет заручиться вашим согласием. Одобрение вашего брата уже получено.

Линор застыла в полном ошеломлении. Мария прочистила горло и спросила:

— Что помешает знатным баронам одобрить мою дочь? Разве есть сомнения в ее пригодности для императорской постели?

— Мама!

Линор тяжело задышала, но потом успокоилась и сказала, обращаясь к Николасу:

— Меня могут отвергнуть, потому что мы бедны.

Николас кивнул.

— Да. Но его величество считает, что сможет решить эту проблему. Ваш брат произвел при дворе огромное впечатление. Еще до его появления…

— Это снова Жуглет постарался, — с довольным видом пробормотала Линор.

— Да, но теперь ваш брат своими делами подтвердил, что его слава оправданна. Почти безземельная девушка-сирота никогда не получила бы одобрение Ассамблеи. Другое дело — сестра Виллема из Доля. Аристократы сделают это хотя бы ради того, чтобы формально закрепить близость вашего брата к императору.

Судя по улыбке Линор, ответ удовлетворил ее.

— Итак, вы, конечно, можете сохранить эту золотую печать, моя госпожа, — продолжал Николас, — но исключительно как напоминание о тех днях, когда у вас возникала нужда делать такие вещи. Совсем скоро вы будете купаться в золоте, не идущем ни в какое сравнение с простой фольгой.

Линор снова начала смеяться и повернулась к матери, которая проявляла свое волнение исключительно блеском глаз.

— Мама, ты можешь поверить в то, что случилось с твоими детками?

— Его величество рассчитывает, что вы будете готовы и уладите все свои дела таким образом, чтобы иметь возможность отправиться в путь сразу же после того, как он пришлет свое официальное предложение. Надеюсь, это произойдет спустя неделю после открытия Ассамблеи.

— Ох, неужели? — счастливо вздохнула Линор, хлопнув в ладоши. — Думаю, нам хватит времени уладить все как следует. Мама, нужно накормить нашего славного посланца, а я должна начать… готовиться. — Она встала, все еще смеясь, и грациозно присела перед Николасом. — Сударь, не знаю, как и отблагодарить вас за добрые вести. Мы будем рады принимать вас у себя как гостя столько времени, сколько пожелаете.