Месть русалки

— Так что там у вас за вопросы? — продолжала щебетать женщина. — Кстати, вы чай какой предпочитаете? Черный или зеленый? Ах да, есть еще каркадэ…

Она засуетилась возле кухонного шкафчика, выставляя оттуда все коробки.

Я все больше убеждалась в том, что с женщиной что-то не так — слишком уж она энергичная, слишком много хлопочет. Как будто за этими действиями она тщательно скрывает что-то. Только что?

— Мне непринципиально какой, — сказала я. — Какой вы сами выберете, такой и я буду.

— Тогда — зеленый! — определилась Инна. — Несмотря на весьма распространенное мнение, что зеленый чай успокаивает, в нем содержится больше кофеина, чем в кофе! Кофе я стараюсь не пить — от него кожа портится, а вот чай — это я люблю. Тем более сегодня вечером собираюсь покататься на лыжах, зима все-таки, надо пользоваться возможностью!

— Это точно! — согласилась я. — Вы вообще, как я понимаю, любите активный образ жизни?

— Просто обожаю! — кивнула Инна. — И что самое главное, в школе я физкультуру вовсе ненавидела. Самая худшая была из всего класса. А сейчас — все мои бывшие одноклассницы, которые лучше всех бегали, прыгали, в матрон превратились. А я, двоечница по физкультуре, теперь чем только не занимаюсь!

— И чем же? — поинтересовалась я.

— Да много чего… Лыжи, плавание, скандинавская ходьба… Могу даже на коньках кататься, только не очень люблю, лыжи мне больше нравятся.

— То есть вы регулярно спортом занимаетесь, так я понимаю?

Инна кивнула.

— Вы посещаете какие-нибудь спортивные комплексы? — продолжала я задавать свои вопросы.

Женщина снова сделала согласный жест головой.

— Лыжи у меня свои, зато в бассейн — абонемент на двенадцать занятий в месяц, — сказала она. — Могу ходить в те дни, в которые удобно.

— Скажите, пожалуйста, а кем вы работаете? — задала я новый вопрос.

— Учителем в школе, — пояснила та. — Веду английский язык.

— Ваше семейное положение? — Я сделала пометку в блокноте.

— Разведена, — коротко ответила Инна. — Давно еще.

— То есть вы одна проживаете? — уточнила я. Женщина кивнула.

Про себя я подумала, что такая большая квартира — все-таки многовато для одного человека, однако вслух ничего не сказала.

Чтобы у Инны не возникло никаких подозрений, я закончила с личными данными и перешла к вопросам касательно спорта, то есть плавания. Как и в разговоре с Антоном, спросила, в какой бассейн ходит женщина, занимается ли она у тренера.

— Да, иногда, — сказала та. — У меня они меняются — то Татьяна Романовна, то Надежда Викторовна. Пару раз на аквааэробику к Ирине Андреевне ходила, но мне больше плавать нравится.

— Вам нравится, как преподают спортивные дисциплины инструкторы в бассейне? — спросила я.

Инна ответила весьма туманно — да, вроде ее все устраивает, бассейн хороший, и вода теплая, вышки есть, но она не прыгает, потому что боится…

Были ли несчастные случаи в бассейне? Вроде нет, но возможно, кто из детей и получал ушиб из-за собственной неосторожности.

Инна даже повторила слова Антона про то, что за детьми глаз да глаз нужен. Как я ни пыталась выведать у женщины про историю падения Саши, она не ответила ничего вразумительного.

Про себя я удивилась: ведь и Антон, и Инна видели, как ребенок поскользнулся, почему они ничего про это не рассказывают?

Либо они оба не придали значения данному инциденту, либо… либо у них есть причина скрывать это.

Вроде Инна рассказывала все гладко, подозревать ее было не в чем, но что-то мне определенно не нравилось. Правда, я не могла понять, что именно, за исключением того, что про Сашу женщина ничего не рассказывает.

Я попыталась вывести ее на откровенный разговор:

— А знаете, я вот разговаривала с одной женщиной, которая тоже ходит в тот самый бассейн, который выбрали вы, и она утверждает, что во время урока один мальчик поскользнулся на дорожке и сломал ногу.

Инна округлила глаза.

— Господи, ужас какой! — воскликнула она с неподдельным удивлением. — Неужели это в нашем бассейне было? Вроде как там не скользко, может, у мальчика шлепки неудобные были… Да, бедный ребенок! Так глупо получить перелом — я бы с ума сошла, если бы такое произошло со мной! Это сколько же времени, считай, инвалидом лежать, ни лыж тебе, ни коньков, ни плавания… Бедный ребенок!

«Не знает», — подумала я про себя.

А может, и знает про Сашу, но не в курсе, к чему привело его падение? Может, Инна видела, как упал ребенок, но забыла про это, ведь кто ей скажет, что у мальчика — перелом?

От беседы с Инной Безрикиной у меня создалось впечатление, что я зря потратила время.

Женщина отвечала охотно — не то что Антон, который, как мне показалось, не слишком хочет откровенничать, — но в основном ничего полезного для себя я из разговора не получила.

О Надежде Викторовне женщина почти не говорила, всеми инструкторами была довольна. Так и не выяснив ничего про странный случай с Сашей, я решила заканчивать свое анкетирование, подумав, что лучше займусь Антоном Коноваловым.

В частности, мне не давала покоя эта история с его девушкой Ритой, которая вынуждена была оставить плавание из-за какой-то странной болезни, о которой мужчина ничего мне не рассказал.