Месть с привкусом крови (СИ)

Догонять долго не пришлось. Я-то куда проворнее. Впрочем, не настолько проворнее, насколько шаг у меня шире. Да и сама я хоть куда! Девица-красавица в самом расцвете сил: морда с оскалом, глазюки огнём горят, из ноздрей дым валит. Как увидела своё отражение в озере, чуть в обморок не упала. Особенно впечатлила мощная грудь девятьсот восемьдесят пятого размера. Впрочем, грудь была не столь заметна, если перевести взгляд на изящные ножки, после которых в земле оставались рытвины пару метров глубиной.

Крылья разминать, да лететь за «друзьями» не стала, чтобы не напугать. А то они какие-то нервные: то в гости меня звали, даже за мной лично прилетали, а то убегают, кричат. Не иначе что-то несвежее съели на банкете, раз им так поплохело. И всё потому, что повар без любви приготовил. Не вложили в еду частичку души. То ли дело я — всех сейчас отлюблю, да так, что мало не покажется!

Судя по сочному чавкающему звуку, поняла, что на кого-то наступила. Но этот «кто-то» обидеться не успел, так же, как я извиниться. Только кровавое месиво за пяткой потянулось, а так всё нормально.

И тут я увидела его!!! Мою первую любовь!!! Пэйрила!!! Аж сердце забилось часто-часто! Но почему-то не от страсти, а от ненависти. Чтобы мой милок ножки не топтал зря, наклонилась, подхватила его, приблизилась, чтобы заглянуть в его глаза ясные.

А он ведёт себя неадекватно — вырывается, орёт, отбивается, да ещё и гадости на меня кричит с проклятьями вперемежку. Но оттого, что челюсть вывихнута, ничего не понять. Решила челюсть я ему вправить, ухватилась пальчиком и легонечко шевельнула, чтобы на место поставить. Но, кажется, что-то пошло не так: та штука, за которую я взялась, так у меня в пальцах и осталась, а лицо Пэйрила осталось без нижней части. Ну и рожа у него получилась! Вернее — пол рожи! Ох, и как я могла любить этого уродца? У него же пол-лица нет! Батюшки! Любовь зла, полюбишь и козла. Правда, в моём случае — урода.

Говорить он вообще перестал. Только орёт и орёт. А мне так хотелось по-человечески поговорить, послушать его. Душу открыть ему свою, да его горести выслушать… Может, ещё и друзьями остались бы? Но где там? Он всё орёт. Надоело мне это так, что хоть уши зажимай! Но вместо этого я ему головёнку придавила, чтобы звук уменьшить. Но, кажись, снова перестаралась — звук выключился насовсем. Да и Пэйрил как-то странно обмяк. Может, устал? Отдохнуть хочет? Ну, я его под деревцем положила и отошла. Пусть отдыхает… Но злобность моя взяла вверх. Вернулась и плюнула на тело козла безрогого, который столько гадостей сделал. Пришибла, и правильно сделала! Только раньше надо было это сделать, чтобы белый свет своим смрадом не чадил.

Пока расправлялась с Пэйрилом, под горячую руку попались человек шесть из приглашённых на бал. Пришлось оказать им особые почести. Смерть их была быстрой и не слишком мучительной. Так что пусть радуются этому… посмертно.

Пошла дальше и вспоминаю, что главных врагов было «трое в замке, не считая собаки» (собака — это я про Нойли). Так вот, с одним расправилась. Остались двое. Собаку и её хозяина я бы и не стала трогать, коль Лацис не напал бы на меня сегодня. Но он же не смог, чтобы гадость не сделать, а раз так, то на гадость я тоже привыкла отвечать гадостью. Нечего меня драконить!

Помнится, Лацис с Нойли в окно прыгнули. Я им задницы подпалила, но они живы остались. Эх, надо было сразу сильным огоньком метнуть, чтобы порешить обоих сразу. А то теперь ищи их.

Огляделась. Глаз-то у меня теперь зоркий, как у орла! Ещё бы! Добычу надо видеть с высоты драконьего полёта! Вот и завидела я милую парочку, жмущуюся в кустах. Нойли трепещет, как осиновый листок. А Лацис вроде как защищает её — приобнял: мол, на себя удар готов взять. Хм… Готов? Ну так бери!

Я что есть силы, топнула рядом с тем местом, где они прятались. Оба выкатались из-под кустов и прямо у меня под ногами оказались. Касатики мои! Милахи! Красавчик Лацис и его преданная собачонка Нойли. Если честно, то даже задумалась, расправляться ли с ними? Нойли жаль оттого, что она влюбилась в поддонка, оттого и творила всякие гадости. А вот самого поддонка было не жаль, но вот морда смазливая тронула моё сердце. Даже мысль нездоровая промелькнула, что не будь он таким подлецом, и любил меня так, как после приворота Клайдомины, то чесслово оставила бы его фаворитом! Королеве по статусу положено! А тут такая красота, да ещё и влюблённая в тебя! Эх!

Я посадила Лациса себе на ладонь и поднесла к лицу. Красив, чертяка, даже сейчас, когда я на него и огнём дышала, и в грязи изваляла. И почему у красивых мужиков душа уродливая? Кто ответит на этот вопрос? Видимо, невозможно, чтобы всё в человеке было прекрасно.

Решила я не убивать его. Ведь он магией уже не обладает, да и крылья обрезаны, так что и не дракон больше. Почему-то сжалилась над ним и Нойли. Захотела дать им ещё один шанс. Пусть уходят подальше от Драконьего Царства, да живут, как люди.