Месть с того света

— Любил я двух женщин всем сердцем, но всем эта любовь жизнь испортила. В итоге жена с детьми в Польшу переехали к родственникам. А Ксения на себе моего друга женила. Вроде все верно, я был неправ. Двух женщин заставил страдать. Но ведь я тогда не мог иначе. И волком выл, и пытался бросить Ксюху, а ничего не выходило. Тогда я понял, что любовные треугольники способно развести только время. А воля человека в этой ситуации бессильна.

Нависла пауза. Какофония ночных звуков усилила пафос последней фразы.

— Благо, у меня это время не затянулось, — сказала Клара.

Ночные звуки перебило громкое басистое пение.

«При луне шумят уныло

Листья в поздний час,

И никто, о друг мой милый,

Не услышит нас»3, — надрывался Антон. С бутылкой виски в руках он ввалился в беседку. За ним вошел Палыч:

— Клара Кузьминична! Не мог не впустить охламона этого. Он уселся прям у ворот, песни орал. Когда я его выгонять начал, он сказал, что никуда не уйдет, и вопрос касается жизни и смерти. Ну я и подумал, может, что важное.

Антон, покачиваясь, плюхнулся на колени перед Кларой.

— Прости меня, прекраснейшая из женщин! — он примкнул губами к ее колену.

— Вставай уже, — буркнула Клара.

— Колбасу будешь? — прервал неловкий момент Василий.

— Буду, — согласился Антон и сел за стол.

— Я звонил Крюкову, — Василий перевел разговор в деловое русло. — Из запоя не вышел.

— Так я его приведу в чувство, — пьяным голосом пробухтел Антон.

— Тебя самого приводить в чувство надо, — сказала Клара.

— С завтрашнего дня займемся разработкой окружения Бурсова, — сказал Василий. — Надо установить его связь с той женщиной на видео и с Княжной.

Глава 8

Хоть и засиделись ночью, поутру Клара долго в постели не валялась. Она выяснила у Регины место работы Бурсова и получила видеозапись, на которой он был с девицей. Николай работал в отделе реставрации при музее изобразительного искусства им. Пушкина.

Клара и Василий, не откладывая, выехали. К удивлению Клары, отделом реставрации оказался не кабинетик, а целое здание, современно оборудованное. В мастерской реставрации живописи высокие окна давали хорошую освещенность. Кроме этого, словно в хирургии, над столами висели огромные светильники. Сотрудники в белых халатах корпели над картинами. Скрупулезно работая инструментами, они походили на врачей, главный принцип которых — не навредить.

Увидев посетителей, пожилая женщина встала из-за стола и подошла к ним.

— Добрый день! — обратилась к ней Клара.

— Здравствуйте! Вы кого-то ищете?

— Николай Бурсов здесь работает?

— Да. Он ведущий сотрудник.

— Где его можно найти?

— Николая сегодня нет. Вчера звонил, предупредил, что пару недель на больничном будет. Может вам его телефон дать?

— Телефон его у нас есть, только на связи он не появляется. Мы ведем расследование кражи картин. Он — главный подозреваемый.

— Не может такого быть! — покачала головой женщина. — Николай — человек высоких моральных принципов.

— Это как раз-таки под сомнением. Я сейчас вам покажу одно видео, на котором он с девушкой. Возможно, узнаете ее.

— Хорошо, — женщина нахмурилась и надела очки.

Клара запустила на планшете видео.

— Нет, — отрицательно покачала головой женщина. — У нас такой нет.

Из-за большого микроскопа вышел сухощавый сгорбленный мужчина и направился к выходу. Он подошел к женщине и с любопытством уставился на экран.

— Бурсов что ли? — спросил он.

— Не знаете эту девушку?

— Я ее видел разок, — сказал мужчина. — Бурсов ее приводил, показывал ей темперную технику реставрации. Она его студентка, кажется.

— Он где-то преподает?

— На факультете искусств лекции читает.

Через пару часов Клара с Василием ходили по коридорам института культуры. Когда-то здесь сновали парни и девушки в классических костюмах и платьях, воодушевленные и полные советского энтузиазма. А сейчас стаями пробегали существа непонятного гендера с общипанными прическами в удивительно нелепой одежде. Девчушка в цветных лосинах, юбке-пачке и кирзовых ботинках пулей неслась по коридору, чуть не сбив Клару, грациозно вышагивающую на каблуках. Воронова отпрянула в сторону, ее взгляд зацепился на кабинетной табличке.

— Кафедра музейного дела и охраны культурного наследия. Заведующий Исхаков Денис Евгеньевич, — прочитала Клара, — мы по адресу.

За большим столом, сплошь заваленным бумагами, сидел упитанный мужчина лет пятидесяти. Его примятая рубашка была явно не первой свежести. В комнате стоял насыщенный запах коньяка.

— Денис Евгеньевич, на вашей кафедре преподает Николай Бурсов? — обратилась Клара.

— Да, только сейчас сессионное время. Его предмет зачетом идет. А зачеты сданы уже в начале июня. Так что вы его не найдете.

— Мы ведем следствие, в котором Бурсов проходит подозреваемым.

— В чем? — навострился Исхаков.

— В краже картин.

— Неужели из Пушкинского музея?! — с восторженным удивлением спросил завкафедрой.

— Из частной коллекции. Посмотрите, пожалуйста, видео, — Клара протянула планшет.

Глаза Исхакова округлились еще больше.

— Ничего себе! Это же он с Портновой Веркой, — он вытер тыльной стороной ладони лоб. — Аж пот прошиб!

— Это ваша студентка?