Месть — штука тонкая

Мэром города был в то время Христофор Ульянович Илов, сын племянницы того самого первопроходца Рябиновского, который и проторил дорогу для своих родственников в эти края. К нему и бегал за подмогой доктор наук Рябиновский в трудных ситуациях. Христофор Ульянович был на вид этаким старым пнем, впавшим в глубокий маразм. Прогрессивная молодежь из аппарата мэрии возмущалась его медлительностью, забывчивостью и непониманием современных форм хозяйствования. Когда возмущение достигало предела, прогрессивная часть деятелей уходила из мэрии в другие структуры, а Илов как сидел, так и оставался сидеть в своем кресле и сопеть в свои волосатые две дырки этакой мумией.

Но это была просто маска. Илов не понимал лишь то, что ему выгодно было не понимать, медлил лишь там, где незачем было спешить, а современные и прогрессивные формы хозяйствования его пугали своей неизвестностью. У него была отлаженная схема, которая позволяла через пень-колоду делу переваливаться, а его никто и не гнал. Кроме того, в этой схеме были известные дыры, через которые Илов набивал свои и без того тугие карманы.

Без зазрения совести Христофор Ульянович мог соврать, пообещать и не сделать, но все это лишь для блага своего предприятия. Например, пригласил подрядчиков отремонтировать детские сады, зная, что денег на ремонт у него нет. Заключил договора, долго жал руку прорабу, даже анекдот ему рассказал и пообещал выплатить по осени всю сумму за работу. Бригада все лето пахала как проклятая, сделала просто евроремонт для детишек. Со своими материалами.. Так верили слову Илова строители, ведь не с частной фирмой контракт заключили, а с мэрией. И вот работа сделана, настало время и деньги платить.

Прораб идет к мэру, а тот на совещании. Прождал его весь день, а он не появился. Пришел назавтра, секретарь его не пустила. Еще через день снова пришел, опять облом. Прорвался все-таки через неделю, Христофор Ульянович его принял, угостил кофе, отшутился и пообещал к концу месяца всю сумму выплатить. А тем временем детишки города уже вовсю играют в задарма отремонтированных садиках. Через месяц пришел прораб, а Илов возьми его да выгони. Надоел ты мне, говорит, пошёл вон. Прораб, которого рабочие уже душат своими намозоленными руками, кинулся в суд, наивный. Там сидит лучший друг Илова, хмурит брови, говорит общими фразами и тянет кота за хвост.

Стало это дело медленно и тягостно мурыжиться в суде. Короче, получили мужики-строители свои деньги частями только в мае следующего года и были несказанно рады, потому что уже и не чаяли поиметь свои копейки. И что удивительно? Ведь обманули их, но они снова придут к этому прохвосту, потому что безработица вокруг и никуда не денешься — семьи надо кормить. Кто тут плохой? Илов? Погодите рубить сплеча!

А представьте теперь, что был бы этот мэр принципиальным и честным. Тогда бы он сказал рабочим, что нет, мол, у меня денег, не выплачу я их вам вовремя, извините! И разве ж тогда въехали бы осенью детишки в отремонтированные садики? Нет, не въехали бы. А благодаря этому маленькому обману хитроумного Илова новый сезон в садиках прошел на «ура!». Кроме того, мэр успел еще и поднажиться на зарплате ремонтников. Когда деньги поступили на счет мэрии, он ссудил их на два месяца своему знакомому коммерсанту под проценты, рассудив, что рабочие еще чуть-чуть подождут, и получил с этого дела неплохие дивиденды.

Но при всем своем богатстве Христофор Ульянович одевался скромно и жил в соответствии с зарплатой мэра. О том, что его дети и внуки в Подмосковье благоденствуют, живут в трехэтажных теремах и ездят на дорогих иномарках, население областного города, за счет которого и преуспевали наследнички Илова, совершенно не знало.

Бывало, что иногда возникали забавные курьезы с фамилией и инициалами мэра. Местные корреспонденты различных СМИ строго-настрого были уведомлены, что нельзя писать инициалы мэра перед его фамилией, потому что написанное имеет смысл неприличный. Писать надо только полностью: «Христофор Ульянович Илов». Но журналисты столичного ТВ, которые брали интервью у мэра, почему-то не были предупреждены об этом факте, сами не догадались, и вот по первому каналу на всю Россию-матушку появилась физиономия мэра, которая вещала об успехах и достижениях в деле… в общем, неважно в каком деле, а под этой бровастой репой надпись: «Мэр города такого-то», и далее подпись — инициалы и фамилия. После этого случая иначе, чем было написано на телеэкране, никто мэра и не называл.

Но, несмотря на все эти перипетии, Христофор Ульянович продолжал восседать в своем кресле мэра, являлся почетным гражданином города, лауреатом различных премий и медалистом. За годы своей власти он оброс связями, понасажал везде своих людей и иногда вспоминал, как двоюродный дедушка геолог Рябиновский качал его на своих коленях.