Месть — штука тонкая

— Пошёл ты со своей Настей, — ответил Фофан, — зря я на твой базар купился. И с чего ты взял, что губернаторской дочке до тебя есть маза? Она вон с внуком мэра нашего, с Альбертом Иловым, неплохо до тебя зажигала!

Власов не ожидал от уголовного авторитета такого наглого отступничества, да еще что его самого попытаются в этой ситуации сделать виноватым. Но и Фофана можно было понять. Он был неавтономен, подчинялся сильным мира сего, просто хотел немного боднуть наглого американца, чтобы «подмазать» прокурору. Д американец оказался на короткой ноге с губернатором! Так можно сдуру и обломаться. Прежде чем действовать дальше, нужно все выяснить.

— Врёт он! — вдруг воскликнул Валера. — Ничего он губернатору не подарил свою зажигалку! Вон я вижу у него, как и тогда из ботинка рукоятка этой зажигалки торчит!

С этими словами Власов рванулся к Брэду, толкнул его и выхватил из его ботинка маленький револьвер. Он с торжеством потряс им над головой, как бы подчеркивая свое достоинство. Фофан опять оторопел от некомпетентности своих бандитов.

— Обыскивали его, да? В натуре, уроды! — ругнулся он на корешей, нервно плюхнувшись на стул. — А в ботинок не догадались заглянуть? Власов, покажи-ка мне игрушку!

Но сыну прокурора не терпелось самому продемонстрировать, как работает зажигалка. Он не послушался авторитета, взвел затвор и, направив ствол в сторону сейфа на всякий случай, сказал:

— Нажимаем на курок…

— Не надо! — воскликнул Брэд.

Но Власов его не послушал и все-таки нажал. Вместо мирного маленького огонька из ствола полыхнуло пламя, грянул выстрел, пуля со звоном отрекошетила от стальной поверхности сейфа и с хрустом пробила голову Фофана в области виска. Авторитет покачнулся, пустил ртом струю крови и замертво рухнул на пол.

— Ты чё, мля, а? — произнес первую за вечер фразу сейфоподобный телохранитель покойного Фофана.

Власов смотрел на ствол и шептал:

— Ничего не понимаю… Он выстрелил… Как же… Ведь зажигалки не стреляют…

— Ни хрена себе дела, — выпалил тот, кого Фофан назвал Гнус, — ты, фраерок, кажись, нашего пахана завалил. Нет, в натуре, завалил. Наглухо.

— Я же не хотел, — заплакал Валера, бросив пистолет на пол, как опасного паука, — это все он виноват!

И Власов ткнул пальцем в американца. Тут все увидели, что на штанах Власова в области промежности проступило мокрое пятно.

— Вот и в прошлый раз возле клуба так же было, — усмехнулся Брэд.

— А-а-а!!! — заорал от обиды Власов и кинулся на американца.

Его некому было остановить, Фофан уже был мертв, поэтому Валера без труда повалил связанного Брэда наземь и стал методично бить кулаками в лицо. Но все же долго ему это делать не дали. За шиворот его стащил и оттолкнул в сторону сейфоподобный телохранитель Фофана. Власов упал и горько зарыдал. Брэд сел на грязном полу. Досталось ему довольно болезненно, но терпимо. Нос не был сломан, и зубы тоже. Остальное заживёт.

— Чё мастрячить-то будем, Бездельник? — спросил Гнус у огромного телохранителя.

Видимо, после смерти Фофана он в этой «конторе» остался самым наблатыканным. Но поскольку Бездельника (так его называли в школе, и погонялово к нему прицепилось) природа наделила недюжинным здоровьем, должна же она была на чем-то отдохнуть. Вот и отдохнула. На мозгах. Поэтому Бездельник только тупо глядел на Гнуса и сопел в свой кривой нос.

— Цыпа, че делать? — метался по комнате Гнус, обращаясь ко второму своему подельнику, с которым они привезли сюда Брэда. — Цыгане приедут через два часа с товаром! Чё делать?

В первые минуты всех охватил столбняк, и никто не решался принять на себя командование. Но затем это желание овладело всеми троими приблатненными, исключая Власова, которому никто бы руководство теперь не доверил (да и раньше тоже), и Брэда, который был вообще не из их «конторы».

— Надо, в натуре, обоих вальнуть конкретно, и американца, и прокурорского сынка! — предложил Цыпа, выхватив свой пистолет. — И сваливаем отсюда!

— Не катит, надо цыган дождаться, типа, потолковать, прикинуть хрен к носу, а потом… что потом? — предложил предприимчивый Гнус.

— Тихо, братва, ша! — громко вступил в разговор Бездельник, пошевелив единственной извилиной. — Мы сейчас посадим Фофана обратно, как будто он живой, а потом придут цыгане, и мы… тогда…

Никто никого не слушал, все кричали наперебой, предлагая одну вещь глупее другой, и наконец устали. Брэд поднялся, отошел к стулу и сел на него. Бежать было глупо — догонят и пристрелят. Оставаться в одной компании с ними было тоже глупо, но выбора у американца не было.

— Опа! Братва! Придумал! — воскликнул Гнус. — Мы Фофана спрячем в чулане, а цыганам скажем, что он заболел, что у него это… воспаление легких или коклюш! Ну, в натуре, неважно. Чё, они нас в рожу знают? Они нам «дурь», мы им бабки, и всё в ажуре.

— Тихо, ты, расчирикался, — прикрикнул на него Цыпа, — тут, мля, два плевка, которым ещё в подгузники надо рядиться. Особенно этот американец!

— Он не жилец, — сказал Бездельник, — а обоссанец нас не сдаст, а то мы расскажем, кто Фофана завалил, в натуре, Мокрые Штаны?