Месть Триединого

‒ Пусто, ‒ раздался в его гарнитуре голос вигиона. ‒ Точно, все вынесли. Коридор ‒ хоть шары катай. Ладно, сейчас разберемся.

Через несколько секунд Скола и вице-вигион вынырнули из прохода. Лучевики они так и не опускали. Тройка Годзиллы была уже у дальней стены.

Командиры остановились у трупа ‒ двух зеленых пятен на белом.

‒ Осмотри, ‒ сказал вигион напарнику и направился к дверному проему, где продолжал столбом стоять Столб, и за компанию с ним ‒ Габлер. Оба с излучателями на изготовку.

Скола поравнялся с ними, шевельнул усами и, прищурившись, окинул взглядом эфесов, которые стягивались к храму. Эфесы несли двоих пострадавших, а еще трое продолжали лежать напротив входа, и комбинезоны их выглядели весьма плачевно. И это при том, что система регенерации уже вовсю работала, стараясь затянуть прорехи в боевом облачении.

‒ И чего вы тут стоите, ребята? ‒ проведя рукой по волосам, вкрадчиво обратился вигион к Габлеру и Пекке Йокеле, Столбу. ‒ Помогайте, не спите. В полете не надрыхлись, что ли?

Те сразу бросились к неподвижным телам. Подхватили Лу Шеро ‒ лицо у него было бледное, глаза закрыты ‒ и чуть ли не бегом вернулись в храм. Хотя от их поспешности не зависело ровным счетом ничего.

...Через несколько минут вся вигия была в сборе. Плюс два полицейских пилота. Коренастый курчавый Шарль дошел своими ногами, ничего страшного с ним не случилось. Кресло самортизировало, ремни не дали вывалиться и удариться головой обо что-нибудь твердое. А молчание дубля объяснялось тем, что у него временно пропал голос после вознесения в высоту и низвержения на каменную плоскость. Прежде чем покинуть свою летающую машину, он по-хозяйски свернул тормозной щит, чтобы порывом ветра флаинг не сбросило в ущелье.

Двое файтеров наблюдали за арками справа и слева, другая двойка заняла позиции у входа, пострадавшие лежали у стены, а остальные кружком стояли между первой парой колонн. Шлемы у всех были откинуты назад, а информеры висели на груди.

‒ Спасибо, парни. ‒ Вигион снял перчатку и пожал руку обоим пилотам. ‒ И техника у вас неплохая, и вы сами молодцы. И тормозилка толковая, не видывал еще таких.

‒ А сколько спорили из-за нее, ‒ просипел дубль-пилот Шарль. ‒ Излишество, мол...

‒ Совсем не лишнее излишество! ‒ хохотнул Годзилла. Черное лицо его лоснилось от пота. Он с Атосом и Микаэлем прошел зал до конца и никого не обнаружил. Под арки они, понятное дело, не лезли. ‒ Без такого излишества лежали бы сейчас в пропасти.

‒ Как отбивные, ‒ коротко добавил Снайпер.

Пилот Зулам расстегнул ворот комбинезона и с недобрым прищуром посмотрел на Андреаса Сколу:

‒ Ведь говорили же тебе, командир: не надо сюда соваться!

‒ Как это не надо? ‒ вскинул голову вигион. ‒ Да тут целое гнездо! И орудия, понимаешь, и помехи. Не слишком ли крутая защита для безобидных жрецов?

‒ Это святыня беллизонцев, ‒ просипел Шарль. ‒ Самая главная.

‒ Вот сейчас и посмотрим, что в этой самой главной святыне творится. И парни-то местные, оказывается, вовсе не безобидны. ‒ Скола бросил взгляд на рассеченное тело у входа и пригладил усы. ‒ Один, понимаешь, сразу пятерых причесал.

‒ Потому что в эти двери нельзя входить, ‒ угрюмо пояснил Зулам. ‒ Это врата бога.

‒ Так бы и написали: "Не входить", ‒ осклабился Годзилла.

Пилот бросил на него испепеляющий взгляд и отвернулся.

‒ Ладно, Зулам, не дуйся, ‒ примирительно произнес вигион. ‒ Можно подумать, ты сам из местных жрецов. Пошарить тут все равно нужно. Зря, что ли, мои парни пострадали?

‒ Парни свое отвоевали, ‒ тихо произнес Арамис.

Вигион сдвинул рыжеватые брови:

‒ Ага, как же, "отвоевали"! Они свое еще получат. По полной. Рты не надо было раззявливать, понимаешь.

‒ Я имею в виду: здесь отвоевали, на Нова-Марсе, ‒ кротко поправился Арамис.

Габлер бросил взгляд на тела файтеров у стены. Четыре комбинезона послушно подстроились цветом под белый мрамор, а развороченное облачение Томаша Игрока по-прежнему оставалось бурым ‒ досталось эфесу будь здоров.

Комбинезонные доки[21] давным-давно вовсю трудились, оказывая помощь тем, кому можно было помочь на месте. Сотни крохотных эскулапов сновали туда-сюда, копошились внутри тел, сращивая кости и кровеносные сосуды, разбрызгивая регенерирующие растворы и совершая множество других действий, которые должны были позволить Лу, Тарану и Хенрику Ящику в скором времени вновь встать в строй. Ближайшие несколько суток им предстояло провести под воздействием сильного снотворного. Как известно, сон лучший лекарь.