Месть убитого банкира

Борисенко усмехнулся, вытащил из кармана диктофон, де-монстративно выключил его.

- Здесь нет никаких тайн. Только гарантии. Поехали.

- Не надо мне тыкать,- сказал Квочкин, понемногу приходя в себя.Хорошо, я дам вам требуемую сумму. Но... у меня к вам есть и другое предложение, так сказать, встречное. Не могли бы вы завтра прийти ко мне в офис? Как я понимаю, это вы оставили в дураках мою службу безопасности. Такая работа заслуживает поощрения и достойного применения. Приходите, и мы поговорим об этом. Можете назваться просто дядей.

- Я подумаю,- сказал Борисенко.- Поезжайте, а я за вами. Буду ждать с документами у офиса.

- Пожалуйста, возьмите меня с собой!- бросилась к нему Валентина.- Я не хочу ехать с ними, я боюсь их! Простите меня, прошу вас, простите!

Борисенко обнял женщину за плечи.

- Разве поймешь теперь, кто кого должен прощать? Поехали с нами, Валентина. Мы не банкиры, чего нас бояться?

Джип "Чероки" ехал по Рублевскому шоссе, когда Квочкин сказал:

- Я думаю, говорить тут не о чем, Константин Сигизмундо-вич. А вы как считаете?

- Также, как и вы, Виталий Данилович.

- Я не буду препятствовать вашему отъезду в Венгрию, и не буду искать вас там, если вы станете держать язык за зубами.

- Что я дурак, что ли?

- Значит, договорились.

46

Радужные пузырьки искрились в белых хлопьях пены. Белая пена, горячая вода, Настя в другом конце ванны - мокрые волосы облепили ее красивое лицо, глаза блаженно зажмурены. Может быть, это снится ему? Чекмарев незаметно ущипнул себя за бедро и с радостным блеском в глазах уставился на Настю. Она здесь, его любимая женщина, она с ним, его страсть, его мечта - ря-дом, совсем близко! Вот они, стройные, загорелые ноги, можно погладить их от пяток до колен, и выше, выше... А потом обнять ее, прижаться губами к упругой груди. И почувствовать, как длинные пальцы Насти ласкают его тело... Но она попросила его не торопиться, и он сдерживал себя, понимал, что его девчонка устала, многое пережила, ей сейчас нужно просто отдохнуть. Не так-то просто было сдерживать себя! Настя почувствовала это и улыбнулась, не открывая глаз.

- Маловата у тебя ванна,- сказала она.

- У меня была намного больше. И тебе там очень нравилось плескаться вместе со мной.

- Нормальная, метр семьдесят... Есть, конечно, целые бас-сейны в квартирах, но мне и этой хватало. Да и сейчас хватает.

- Мне тоже, это я просто так сказала. Дело вовсе не в ванне, а в том, с кем в ней сидишь, правда?

- Правда...

Чекмарев взял ее ногу, приподнял над пеной, и стал мед-ленно целовать розовые от горячей воды пальцы.

- Щекотно,- засмеялась Настя.

Выдернула ногу и устроила бурю у его груди. Хлопья пены, будто пышные кружева, прикрывали ее груди, сквозь радужные пу-зырьки дерзко выглядывали розовые соски.

- Я люблю тебя...- сказал Чекмарев.- Даже теперь страшно подумать о том, что мог потерять мою Настю.

- Мне тоже. А знаешь, я ведь познакомилась с тобой не случайно. И сперва все было... было просто хорошо.

- Знаю. Ты хотела отомстить за своего бывшего... друга?

- Это я познакомил тебя с ним.

- Это он... незадолго до смерти сказал, что есть такой журналист, Сергей Чекмарев. Не знаю, почему он решил, что именно ты поможешь мне.

- Может быть, потому что я работал в газете главного кон-курента "Расцвет-банка", да еще и заведовал отделом экономи-ки?- предположил Чекмарев.- Лично я не был знаком с Троицким, ну, встречались несколько раз на каких-то мероприятиях, вот и все. Что ж, спасибо ему, иногда и от банкиров бывает какая-то польза. Говорят, парень был со странностями?

- Я был гением, скажи ему это!

- Он считал себя гением, а на самом деле был несчастным человеком,тихо сказала Настя. Лицо ее было неподвижно, толь-ко губы подрагивали.Знаешь, Сережа, это было странное чувс-тво. Восхищение и жалость, королевский трон и рабство одновре-менно. Мне казалось, мы нужны были друг-другу.

Крупный радужный пузырь, возникший после бури, которую устроила Настя, лопнул. Только что был - и нет его. То же са-мое произошло с прекрасным настроением Чекмарева. И на кой черт он вспомнил про ее друга?

- Ну-ну...- сказал он.

- Ты оказалась недостойна королевского трона - обычная

баба, которой нужен обычный мужик!

- Он боялся, что я брошу его, но я бы не сделала этого. Тогда бы не сделала. Но ему было мало моих слов, решил устро-ить эксперимент, проверить свои невероятные способности и... и меня. Он обожал экстравагантные выходки.

Казалось, она говорит сама с собой. Ее зеленые глаза были неподвижны и холодны. Чекмарев нахмурился.

- Настюша, милая моя, давай не будем вспоминать прошлое. Наконец-то мы вместе... Ну пожалуйста, улыбнись.

- Ты и сейчас не должна делать этого - уходить от меня. Уходи от него. Не смей сидеть в этой омерзительной, грязной ванне! Ты - моя, навеки!

Она попыталась улыбнуться, но только слегка раздвинула губы, глаза же по-прежнему оставались неподвижными.

- Надо вспоминать, Сереженька, надо, мой хороший...- про-шептала она.Чтобы отделаться от него, от прошлого.

- Такое ощущение, что нас трое в этой ванне,- пробормотал Чекмарев.