Месть убитого банкира

- На этот вопрос я не стану отвечать. Скажу напоследок, что вам не следует разглагольствовать о том, что было. В этом деле замешаны интересы многих высокопоставленных лиц и крупных организаций. Мы были к вам снисходительны, другие не станут церемониться. Ваш роман больше не существует в природе, мы стерли файл с текстом в вашем компьютере, а рукопись я оставлю себе на память. Советую забыть о нем и подумать о новом месте работы. Сафаров не прощает предателей. И еще. Не угрожаю, не пугаю, просто констатирую факт: если вздумаете писать о том, что было, пытаться восстановить текст и шантажировать кого-то

- всю оставшуюся жизнь будете жалеть о собственной глупости. Это не очень долго, но весьма мучительно.

Чекмарев и сам это знал. Он поднял голову, посмотрел в злые глаза Квочкина за стеклами очков, снова усмехнулся. Да, стену лбом не прошибешь, а тут не одна стена, много стен! Но если нельзя их прошибить головой, то хотя бы сказать все, что думаешь, можно? Когда еще встретишься с глазу на глаз с самим Квочкиным! Морду за это набьет супермен, который стоит рядом, ну да ладно...

- Я, может быть, и дурак,- медленно проговорил он.- А ты, Квочкин выблядок. И таких земля, к сожалению, носит. Но не-долго.

И напрягся в ожидании удара. Супермен шагнул вперед, но Квочкин властным жестом остановил его.

- На дураков не обижаются. Проводи его к выходу и - пин-ком под зад отсюда!

23

Комната на втором этаже деревянного дома в подмосковной деревнее была вполне приличной: диван, стол, торшер и даже трюмо в углу. Чисто, и тепло от каминной стенки, о том, что лысый бандит унес ее старенькое пальто и лисью шапку, Настя даже не вспоминала. И постельное белье аккуратной стопкой ле-жит на столе.

Хорошая комната, с удовольствием пожила бы здесь недель-ку-другую, не одна, а с Сергеем. Топили бы камин на первом этаже, гуляли по лесу, который начинается сразу за высокой же-лезной оградой. Там еще снегу - целые сугробы! Можно в снежки играть, дурачиться, барахтаться в снегу, а потом бежать к го-рячему камину... А вечером пить коньяк и целоваться, погляды-вая на оранжевые языки пламени, и бежать на второй этаж, в эту вот комнату, и упасть на диван... Как просто! Всего-то и нужно было - снять дачу рядом с лесом на месяц и поехать туда по своей доброй воле.

А здесь она оказалась по чужой и злой воле.

Вот уже час бродит по запертой комнате... Сергея в этом доме нет, и не верится, что он отдал ее в руки бандитов. Даже после того, как она ушла, даже зная, что подставила его - он не может так поступить. Обидеться, замкнуться в себе, уйти - да, но отдать ее им - нет. Его заставили... Или Павлюкович соврал, Сергея вообще не было в редакции? Зачем это Павлюкови-чу? "У них есть деньги, они способны любого купить или запугать..." А где Сергей? Может быть, его убили? Господи, Госпо-ди, что же она натворила?!

Целый час... А похитители не спешат, ждут, когда страх разъест ее душу, разрушит волю, когда одного лишь взгляда хва-тит для того, чтобы добиться цели.

Судя по обстановке и отношению, сегодня ее пытать не бу-дут. Наверное, попробуют выведать, где документы, по-хорошему. Постараются убедить, что так лучше для всех, и в первую оче-редь - для нее самой. Надолго ли хватит у них терпения разго-варивать по-хорошему? Судя по тупой морде лысого, она уже зна-ла его кличку - Лобан, в лучшем случае, до завтрашнего дня. А может и нет. Лысый всю дорогу поглядывал на нее с ухмылкой, уже тогда у него чесались руки, и не только руки... Ночь впе-реди длинная, кто знает, что им взбредет в голову ночью... На-валятся втроем, хозяева все равно не узнают, вежливы они были или нет... А завтра и хозяева прикажут: не хочет отдавать до-кументы по-хорошему, делайте, что хотите! Нет времени для раз-говоров. И они сделают, они такое сделают с ней, потом на свет белый смотреть не захочется, если оставят в живых.

Но отдавать им документы ни в коем случае нельзя. Без до-кументов она - голая перед тремя подонками... Удовлетворят свою дикую похоть и растерзают!

Куда они привезли ее? Полтора часа были в пути, вначале ехали по Ленинградскому шоссе, потом свернули на окружную. После этого лысый закрывал ей глаза вонючей ладонью перед каж-дым поворотом, чтобы не разглядела указателей. А потом и ука-затели исчезли. В каком районе эта деревня, как далеко отсюда до шоссе на Москву или железнодорожной станции невозможно даже представить себе. Где-то в Подмосковье, может быть, непо-далеку от Сходни или Нахабино, левее, правее... Куда идти, ес-ли удастся сбежать? А возможно ли это?

Окно без решетки, но рамы заколочены гвоздями, не отк-рыть. Разбить стекло не удастся, они услышат. Дверь заперта, тяжелая дубовая дверь... Но сидеть, сложа руки, и ждать, когда они станут делать с ней все, что взбредет в дебильные головы - уж лучше разбить стекло и порезать вены!

За дверью послышались шаги, Настя метнулась к дивану, се-ла, отвернулась к окну.

- Я вижу, тебе здесь нравится,- сказал Лобан, присажива-ясь на диван рядом с ней.- Классная природка, прям, как на картинке. Жрать хочешь?

- Нет.