Месть убитого банкира

Настя схватила со стола простыню, привязала один край к ножке стола, а другой выбросила в окно. Только бы не проснулся тот, что на веранде, только бы не проснулся! Она забралась на подоконник и, сжимая в пальцах простыню, высунула ноги в пра-вую створку окна. Ноги, бедра... а вот и вся она уже висит за окном. Бандит на веранде по-прежнему спал. Ладони девушки зас-кользили по простыне, пальцы вцепились в край. До земли оста-валось метра полтора, и она прыгнула. Приземлилась удачно, да-же не упала. Первым делом посмотрела на светящиеся окна веран-ды - нет, не проснулся.

А ночь, как назло, выдалась ясная, морозец, градусов пять-восемь. Осторожно, на цыпочках (снег скрипел под ногами!) Настя пробралась к калитке и поняла - она закрыты на замок. А ключа-то нет... Значит, надо попробовать через забор... Он вы-сокий, но с тремя перекладинами, удерживающими вертикальные черные штыри арматуры. Настя встала на нижнюю перекладину, по-том на среднюю, правой ногой - на верхнюю, левой подошвой уперлась в верхний край штыря и, оттолкнувшись, прыгнула впе-ред. Упала в глубокий сугроб под забором, тут же вскочила на ноги. Левое бедро ушибла... Но это - мелочи. Она ушла от них, ушла, ушла!

Не раздумывая, Настя помчалась в лес. Темный, мрачный, зимний лес, такой приятный, потому что в нем нет бандитов! Са-пожки утопали в глубоких сугробах, вот уже снег набился за го-ленища, ледяная влага обожгла ступни ничего, она убежала, ушла от них! Джинсы поверх сапожек стали влажными ничего! Болело ушибленное бедро - и это можно стерпеть. Бежать, бе-жать, подальше от этого страшного дома, от лысого бандита и его сообщников! Бежать...

Лобану сны не снились, и проснулся он потому, что почувс-твовал сильное возбуждение. Матюгнулся, включил свет, спустил ноги на пол, прикрывшись до пояса одеялом. На тумбочке рядом с кроватью стояла початая бутылка водки. Лобан наполнил стеклян-ную рюмку, выпил, закурил "Мальборо". Понятно, почему так за-хотелось... Он же эту ночь должен был провести со своей новой знакомой, договорились встретиться у нее на хате... Классная телка, блондиночка! Но Рекрутов все настроение испоганил, при-казал взять эту рыжую суку, отвезти на дачу и выяснить, пока что - по-хорошему, где документы Троицкого. Аналитики Рекруто-ва все расписали, как разговаривать, что можно сказать, что нет, какие действия допустимы, какие нет. Умники, мать их!.. Еще б написали, за что можно схватиться, а за что - нет!

Бандит Лобан всегда считал Амина своей противополож-ностью, и ненавидел его, но теперь думал точно так же, как Амин: дерьмо эти умники, послать бы их подальше и делать то, что сам считаешь нужным - больше пользы было бы. Как и Амин, он не мог смириться с тем, что ситуация изменилась, и сейчас, накануне распродажи самых лакомых кусков государственной собс-твенности, всякая серьезная финансово-промышленная группа стремится показать себя кристально-чистой, государственно-важ-ной организацией. Что купленные журналисты из кожи вон лезут, стараясь найти криминальные пятна на шкуре конкурентов. Такие материалы оплачиваются по специальному тарифу, покупатели не скупятся. Только дай повод - такой шум поднимут, что вмиг ока-жешься со всеми своими миллионами в дураках. Не мог понять этого Лобан.

Он думал о том, что из-за рыжей суки не поехал к блонди-ночке. Позвонил, а она такая недовольная! Только что не сказа-ла прямо: ща пойду и найду себе мужика, раз ты такой занятой, что даже приехать не можешь. С характером телка! Вот бы он ей впарил сейчас, чтоб в следующий раз знала, с кем базарит! А вместо этого приходится торчать на дачке, рыжую суку караулить, ну дела, а!

Небось дрыхнет там... Тоже, между прочим, ничего телка. Если подняться наверх, можно будет пощупать, подергать, пос-мотреть... А чего это он должен терпеть? Все равно никто не узнает. Да и Рекрутов сказал: завтра будут другие указания. Понятно, какие, если по-хорошему ни хрена не получилось. Уже наступило завтра, пятый час. Спросонья, хороша телочка будет, удивится, глазенками заблымает! А потом... Возмутится, или ис-пугается, сама раздвинет ножки? Лучше б возмутилась, это так возбуждает! А синяков не останется, он и не таких заставлял быть послушными - никаких следов не оставалось!

Спавшее было напряжение снова вернулось. Лобан крякнул, вожделенно потер ладони и принялся натягивать джинсы.

В холле, сдвинув два кресла неподалеку от погасшего ками-на, спал Сидор. Хоть и должен присматривать за входной дверью, имеет право поспать, ключ у него в кармане. У Лобана был свой ключ, он отпер дверь и выглянул на веранду. А там, положив го-лову на ладони, храпел Кислюк. Закутался в тулуп, включил теп-ловентиллятор у ног - и дрыхнет, козел! Ему-то как раз и нель-зя спать, должен смотреть за двором и за окном на втором эта-же. Мало ли что взбредет в голову этой рыжей стерве! Лобан поднял взгляд и замер с открытым ртом - со второго этажа сви-сала белая простыня, из того самого окна! Он протер кулаками глаза - точно простыня, висит, падла!