Месть убитого банкира

- Во-первых, дело можно представить таким образом, будто он нашел стерву и приехал вызволять ее. Во-вторых, он скажет людям Лобана, что хочет отдать документы в обмен на стерву, это отвлечет их, проще будет нанести удар. И в-третьих, мы ос-тавим его там, и утрем Сафарову нос: мы его просьбу уважили, журналиста не тронули, а его люди "пришили" дурака. Нехорошо получается, а?

Квочкин задумался. Он молчал минуты две, Кондра ждал, не-терпеливо ерзая на стуле.

- А как вы уговорите Чекмарева участвовать в операции, Ян Сигизмундович?

- Я думаю, он хочет вернуть эту рыжую. И если сказать, что мы знаем, где она, и его присутствие на переговорах необ-ходимо, чтобы вытащить ее согласится. Остальное - дело тех-ники.

- Хорошо, Ян Сигизмундович. Вы руководите операцией и не-сете полную ответственность за ее исход. Приезжать не нужно. Когда закончите, в любое время дня и ночи звоните. Скажете: в банке полный порядок. И - все. Другие слова приберегите... для других людей.

- Не беспокойтесь, Виталий Данилович. Я уверен, что дру-гие слова не понадобятся.

- И последнее. На время моей болезни и всех этих событий позаботьтесь о круглосуточной охране моей квартиры.

- Сделаем. Я немедленно, как только вернусь в офис, орга-низую это,заверил Кондра.

Он соскочил со стула, еще раз пожелал боссу скорейшего выздоровления и покатился к двери. А Квочкин снова задумался. Он тоже верил, что Чекмарев хочет вернуть рыжую стерву и сог-ласится на рискованное предложение. Но понять этого не мог. Рисковать после того, как она подставила его и смылась, по су-ти дела, предала? Что это, страстная, умопомрачительная лю-бовь? Допустим. И ему, Квочкину, знакомо это чувство, он обо-жает свою Жанну, гордится ею в любой компании, и в постели доволен. Но если она предаст его, загонит в смертельную ло-вушку, и только чудо спасет его от гибели? Такое невозможно себе представить, но если... Он возненавидит ее на всю остав-шуюся жизнь! А Чекмарев думает по-другому? Он готов простить рыжую суку и даже добровольно полезет в западню, надеясь выта-щить ее из лап бандитов? Полезет, чтобы сдохнуть в деревне Карпухино? Невозможно, невозможно понять!

Или они с Кондрой ошибаются, Чекмарев и говорить не захо-чет о предательнице? Лучше бы так и случилось. Кондре пришлось бы попотеть, меняя план операции, но зато с чувствами было бы все ясно. Ему, Квочкину.

28

У Чекмарева было такое ощущение, будто его вытолкали из теплой, уютной комнаты в холодный, темный коридор, дверь сзади захлопнулась и пропала. Жить в коридоре нельзя, можно идти вперед, где-то там есть свет и, наверное, другая уютная комна-та, если доберешься до нее. Но та, откуда вытолкали, где чувс-твовал себя таким счастливым, она же не исчезла, она где-то совсем рядом, только не знаешь пути к ней!

Только не знаешь пути...

Вот главный вопрос жизни: как пройти? Всем известно, что хорошо иметь миллион долларов, но как пройти к нему? Любой му-жик скажет, что ночь с американской кинодивой - предел мечта-ний, но как пройти к той постели, где тебя ждет голая амери-канская кинодива?

Чекмарев не хотел иметь миллион долларов и сексуальный символ Америки в своей постели, ему нужно было только одно: вернуться в свою однокомнатную квартирку и увидеть там Настю.

Но как пройти к той квартире, где ждет Настя?

Неизвестно. Борисенко тоже не знает, похоже, ждать от не-го помощи бесполезно, на друзей надеяться нельзя, у них семьи, дети. И сидеть, сложа руки, тоже нельзя. Насте угрожает опас-ность, вот сейчас, в эту минуту, ее, может быть, пытают, а он... Может пройти лишь к своему служебному кабинету.

Чтобы думать... О Насте.

По пути он заглянул в комнату, где мирно уживались кор-респонденты различных отделов. Хотел поговорить с Павлюкови-чем, но замер у порога, с удивлением оглядывая непривычно ти-хую комнату: не щелкали клавиши компьютеров, не скрипели прин-теры, никто не спорил, не звонил по телефону, не читал абзацы только что законченного "гвоздя" очередного номера, хотя в комнате было восемь человек. Все они молча сидели за своими столами, наблюдая за тем, как Павлюкович нервно засовывает в пластиковый пакет книги, рукописи, блокноты, авторучки из ящи-ков рабочего стола.

- Привет,- громко сказал Чекмарев.- Боря, что случилось?

- Да что, что!- закричал Павлюкович.- Ты случился, Сере-га! Со своими идиотскими замашками! Вляпались в говно вместе с Лавкиным, а об меня ноги вытерли! Так оно и бывает всегда - слабый виноват!

- Спокойно, Боря, спокойно. Что случилось? Тебя в коман-дировку отправляют, в дружественную Чечню?

- Лавкин уволил меня! Без всяких объяснений! Вызвал и сказал: пошел вон, ты здесь больше не нужен. Вот я и собираюсь идти вон. А все из-за тебя, из-за твоей Насти!

Судя по неприязненным взглядам, все корреспонденты счита-ли Чекмарева виновником увольнения их коллеги. Сергей поставил "дипломат" на пол, шагнул к Павлюковичу.