Месть в коричневой бумаге

- Над тобой все смеются, когда ты даешь слишком много, принимают за дурака, ты лишаешься уважения, когда...

- Заткнись!

Она продолжала, но они уже были слишком далеко, я не разбирал слов. Тон, однако, был тот же самый.

Глава 15

Ранний подъем во вторник, пятнадцатого октября. Дернул за шнурок, раздвинул шторы, чувствуя под ногами жесткий ковер мотеля. Задумался, кто я такой, черт возьми. Благословенная утренняя рутина - мыло, щетка, полотенце, пена для бритья, паста, бритва. Каждое утро просыпаешься чуть-чуть другим человеком. Изменение незначительное. Но сон и сновидения изменяют картину у тебя в голове. Поэтому видишь в зеркале почти целиком себя и на три процента незнакомца. Необходима успокаивающая рутина, чтобы вернуться к себе, знакомому от макушки до пят.

Даже мелкие заботы оказывают целебное воздействие. Не ощущается ли в зубе дырочка? Кажется, волосы вылезают. Легкая судорога в плече, когда вот так повернешь руку. Вдруг бросаешь косой взгляд в зеркальную дверь. Немножко отвис живот? Ощупываешь себя, моешь, соскребаешь щетину, чистишь зубы, причесываешься. Оказываешь себе небольшие приятные знаки внимания. Символы узнавания. Вот он, я. Наконец-то. Это я. Единственный существующий я.

Медленное возвращение после завтрака. Восторженное изумление перед постоянно возникающими в крошечном процветающем обществе Форт-Кортни неизвестными, в результате чего все загадочные уравнения становятся все сложнее. Жена доктора, скользкий коротышка Дэйв Брун, перемена в поведении Хардахи, странности Элен Баумер, шептун и прочие кусочки того и сего. Никаких новых фактов, внезапных озарений, которые связали бы все в одну картину, доступную моему пониманию. Значит, надо найти одно звено, разбить и выяснить все "почему", "кто", "зачем".

У 109-го стояла тележка горничной. Дверь была открыта. Войдя, я обнаружил Кэти, убиравшуюся в ванной. Лоретт Уокер застилала постель.

- Доброе утро, сэр, - сказали они.

Я сел в кресло, наблюдая и ожидая. Работают быстро, искоса бросая косые взгляды - то ли униженные, то ли высокомерные. Вдвоем убирать один номер один из классических оборонительных приемов негритянских горничных в мотелях двадцати штатов. Именно в этот час утреннего отдыха достаточно симпатичные и молодые из них становятся добычей розничных торговцев, гастролирующих музыкантов, футболистов команд второй лиги, профессиональных игроков в гольф, водителей грузовиков, представителей различных фондов.

В конце концов, это единственная ситуация, когда белый мужчина и черная женщина встречаются в спальне, причем жертва не может бежать прямо в администрацию жаловаться на гостя. Среди прочих орудий защиты нож с выкидным лезвием в кармане фартука, кухонный нож, приклеенный пластырем к внутренней стороне шоколадного бедра, нож для колки льда в складках форменной блузы. Встречаются опытные, сообразительные и решительные белые, которые обманом заманивают некоторых в ловушку, застают врасплох, и те наполовину становятся шлюхами. Другие не способны смириться или согласиться. Классическая трагедия заключается в неизбежном падении с высоты, когда жертва не имеет возможности сопротивляться, причем в этом вдобавок участвует какой-то инструмент равнодушной судьбы. Высота - понятие относительное. Гордость забирается на такие вершины, что падение может убить.

- Вижу, вас не уволили, Кэти, - сказал я, когда она вышла из ванной с полотенцами.

Она бросила быстрый опасливый взгляд на Лоретт.

- Нет, сэр. Сердечно вас благодарю. Воцарилось молчание. Я заметил, что они начали стирать пыль с уже вытертых предметов, деловито суетиться, не внося никаких улучшений. Лоретт Уокер, стоя ко мне спиной, объявила:

- Я уже могу идти, а вон та девушка все закончит.

- По-моему, уже закончено. Обе можете идти. Лоретт выпрямилась, обернулась ко мне, вильнув ошеломляющим задом:

- Отсылаете нас обеих? Да ведь я ей с трудом втолковала, что она обязана по крайней мере дать вам шанс получить награду за услугу!

Кэти с бесстрастным лицом индианки стояла, прислушиваясь вполуха, уставившись в стену позади меня. Это была крупная сильная женщина, широкая в плечах и в бедрах, с тонкой талией, крепкой, стройной, словно колонна, темной шеей, полными, резко очерченными ногами, твердо стоявшими на земле.

- Кэти! - окликнул я.

- Да, сэр.

- Миссис Уокер напрасно старалась создать нам удобную ситуацию. Почему вы не уходите?

Кэти бросила взгляд на Лоретт, вопросительно подняв брови. Лоретт что-то тихо и неразборчиво проговорила. Кэти схватила простыни, полотенца и, не удостоив меня ни одним непроницаемым взглядом, вышла и захлопнула за собой дверь. Я услышал удаляющееся звяканье тележки, которую она катила перед собой.

Лоретт присела лицом ко мне на дальний краешек кровати, изучая меня. Маленькое хорошенькое личико цвета кофе напополам с молоком, кожа гладкая, матовая, без каких-либо оттенков, глаза такие темные, что зрачок сливался с радужкой. Она выудила из кармана юбки сигареты и спички, закурила, выпустив длинную струю дыма, скрестила стройные ноги. Взгляд одновременно оценивающий и вызывающий.