Месть в три хода

Пока я размышляла над тем, какие еще мужеуловительные трюки из арсенала femme fatal[3] находится на вооружении у Глаши, хозяйка дома с той же ленивой медлительностью расцепила руки, полукруглым балетным движением вернула их на подлокотники, опустила грудь и расслабилась.

"Вряд ли она отрабатывает прием на мне, – подумала я. – Скорее, действует в силу привычки, чтобы не терять форму."

Взяв с журнального столика изящный позолоченный портсигар, Аглая вытащила из него папиросу и прикурила ее от встроенной в корпус зажигалки.

– Ты перешла на папиросы? – удивилась я. – На книге ты изображена с сигаретой.

– Только иногда, под настроение, – объяснила Глаша. – Это "Беломорканал". Недавно выписала из Москвы десять блоков.

– Ностальгия мучает? – посочувствовала я. – На меня тоже, бывает, накатывает, только я в таких случаях блатные песни слушаю. Представляешь, за окном солнце вовсю жарит, пальмы под ветром колышутся, а у меня магнитофон орет что-нибудь вроде:

Мороз под сорок, и скрипит на мне кирза,

Опять сегодня нормы не одюжил…

Когда-то и я бродила по Сибири в кирзовых сапогах и даже курила махорку. До сих пор тянет в те края. Европа, конечно, хороша, но слишком уж цивилизована. Может, у тебя и махра найдется?

– Чего нет, того нет, – развела руками Аглая. – Так что, все-таки, тебе наплел Пьер?

– Ничего. Мы почти не разговаривали.

– Так я и поверила. Держу пари, что это он попросил тебя приехать. Я права?

– Твой муж – гостеприимный человек, – заметила я.

Как хочет, так пусть и толкует.

Глаша хмыкнула.

– Ты уже в курсе, что Ив Беар меня изнасиловал?

– Тебя изнасиловал Ив Беар?

– Только не надо разыгрывать изумление. Актриса из тебя никудышняя.

– Именно поэтому я никогда не стремилась стать звездой сцены.

Аглая глубоко затянулась папиросным дымом. Если изнасилование действительно имело место (в чем я не была до конца уверенной), она не выглядела травмированной или униженной. У меня возникло странное ощущение, что воспоминания о Беаре доставляют Глаше особое извращенно-злорадное удовлетворение.

– Ты мне не веришь?

– Верить-то я верю, – вздохнула я. – Только не понимаю, как Беар мог решиться на такое. Изнасилование – это ведь срок, и немалый. Зачем это Иву? Чтобы тебе отомстить? Но за что? Ты и так проиграла. Все это выглядит слишком нелепо и мелодраматично – как сцена из какого-нибудь романа.

– Именно так, – сложив губы трубочкой, Глаша выпустила в воздух прозрачное дымное колечко. – Это и была сцена из романа. Из моегоромана.

– Что ты имеешь в виду?

– Ив изнасиловал меня в точности так, как это было описано в моей книге. В "Изгнании бесов".

Чтобы не выдать Пьера, я наморщила лоб, делая вид, что вспоминаю содержание детектива.

– Ты имеешь в виду – при помощи баклажана с надетым на него презервативом?

– Нет, ты все перепутала, – поморщилась Аглая. – Баклажан с презервативом был в "Плачущем маньяке", а в "Изгнании бесов" Вареньку опоили наркотиком, вызывающим безумное сексуальное желание и привязали к кресту. Потом она увидела дьявола в высоких ботфортах и обтягивающем черном трико. Рога и хвост у него были красные, а в прорезях для глаз сверкали зеркальные стекла. В них отражалась обнаженная грудь девушки и ее искаженное ужасом лицо…

– Все, вспомнила! – обрадовалась я. – Дьявол расстегнул молнию на лобке и вынул гигантский член, покрытый кабалистическими письменами. Глаза Вареньки расширились от ужаса при виде этого монстра, но, помимо воли, ее соски затвердели от желания, а в паху появилась влага. Громадный фаллос, символ мужского могущества, извечный объект поклонения, притягивал и гипнотизировал ее…

– Вот-вот, – подтвердила Аглая. – Именно так все и было.

– Не верю, – покачала головой я.

– Во что это ты не веришь?

– В то, что у Ива Беара пенис толщиной в запястье и длиной до колена, вдобавок покрытый кабалистическими письменами. Такие члены, за крайне редкими исключениями, существуют лишь в писательских фантазиях.

– Ну, разумеется, у него был немного поменьше.

– Немного?

– Откуда я знаю, много или немного? Я его линейкой не мерила.

– А к кресту тебя привязывали?

– Какая разница, привязывали меня к кресту или нет? – рассердилась Глаша. – Главное, что меня опоили наркотиками и надо мной надругались, причем сделал это дьявол в ботфортах, с красными рогами и зеркальными стеклами в прорезях для глаз.

– То есть насильника ты не видела. Так откуда ты знаешь, что это был Ив Беар?

– А кто еще это мог сделать?

– Мало ли на свете сумасшедших, – пожала плечами я. – Извини, если мой вопрос покажется тебе нескромным, но, насколько я помню, твоей Вареньке секс с сатаной очень даже понравился. А тебе?

В глазах Аглаи полыхнуло негодование.

– О чем ты говоришь? С чего ты взяла, что Вареньке это понравилось?

– Так было написано в книге, – сказала я. – Насколько я помню, твоя героиня во время изнасилования впервые в жизни испытала множественный оргазм.