Месть в три хода

– Час назад Николай Сугавов вылетел в Москву из аэропорта Ниццы, – объяснил он.

– Как ему это удалось? – удивилась я. – Он же был одним из главных подозреваемых. Я была уверена, что полиция дала указание сотрудникам аэропорта задержать его.

– Сугавов улетел по билету, выписанному на другую фамилию. Из-за большого наплыва туристов вылетающие из аэропорта Ниццы пассажиры не проходят паспортный контроль. Многие русские, прилетевшие сюда по туристической путевке чартерным рейсом с целью остаться во Франции на более длительный срок, продают по дешевке свои обратные билеты.

Вместе с покупателем билета они приезжают в аэропорт, регистрируют билет и сдают багаж по своему паспорту. Покупатель вылетает под чужой фамилией – после регистрации паспорт у него уже не проверяют. В русских магазинах Ниццы можно найти объявления о продаже таких билетов.

– Но если Сугавов вылетел по чужому паспорту, как вы об этом узнали?

– Фотографии Николая получили и ввели в компьютер только сорок минут назад. Его опознал один из сотрудников аэропорта. Служба безопасности проверила видеозапись людей, проходивших на посадку на московский рейс. Компьютерный анализ показал, что человек, зарегистрировшийся под фамилией Захаров был Николаем Сугавовым.

– Значит, вы потеряли одного из главных подозреваемых, – подытожила я. – Бедняга Пьер.

– Столь быстрое исчезновение Сугавова подкрепляет подозрения в его виновности, – мрачно произнес Марсель.

– Не обязательно. Наверняка, он уехал из-за меня. Побоялся, что я наведу на него полицию.

– Без серьезных доказательств его виновности будет почти нереально получить постановление о выдаче его Россией.

– Ой! – спохватилась я. – Совсем из головы вылетело! Я же получила письмо от Аглаи. Она оставила его для меня прежде, чем отправится на свидание с Беаром.

Комиссар на мгновенье застыл, как охотничья собака, учуявшая дичь.

– Когда вы его получили?

– Сразу после того, как Аглая умерла, на мой сотовый поступило сообщение. Могу вам его прочитать. Подождите минутку, я достану телефон.

Нажав нужные кнопки, я вызвала из памяти текст.

– Вот оно:

"Ты все еще во Франции, а где я? Ты веришь в существование "того света"? Черти и там насилуют грешниц, попавших в ад? Покури "Беломор" в память об усопших. Аглая."

– Почему вы раньше об этом не упомянули? – скрипнул зубами Лассон.

– Не до того было. Сначала Пьер хотел меня пристрелить, потом мы поехали к Фокиной. Какая разница – часом раньше, часом позже.

– Большая разница.

– Не буду спорить. Так вот, по фразе "Покури "Беломор" в память об усопших" я догадалась, что Глаша оставила для меня письмо в портсигаре. Оно оказалось спрятанным в папиросе.

– Где это письмо?

– У меня в кармане. Сейчас достану. Только не нервничайте.

– Здесь написано по-русски. Переведите, – Лассон чуть не подпрыгивал от нетерпения.

–  Все идет слишком гладко, и это настораживает, –начала я.

Добравшись до фразы: " За несколько дней до изнасилования я нашла способ проникнуть на виллу Беара", я вздрогнула и застыла, тупо уставившись в текст. Как же я сразу об этом не догадалась? Разрозненные факты, словно по мановению волшебной палочки, выстроились в безупречно красивую версию.

– Что же вы замолчали? – дернулся комиссар. – Читайте дальше.

– Кажется, я знаю, кто убийца, – произнесла я. – Вернее, я абсолютно уверена, что это он.

– Кто?

– Вам не удастся доказать его вину. Против него нет никаких доказательств – лишь косвенные улики. Единственный способ – спровоцировать преступника. Я готова рискнуть, если вы прикроете меня.

– О, Господи! – сжимая кулаки, простонал Лассон. – Да объясните вы толком, о чем идет речь!

* * *

Приоткрыв ворота виллы "Сирена", Анже с ненавистью посмотрел на меня.

– Что вам надо? – осведомился он по-французски. – На вилле никого нет.

– Как это нет? – удивилась я. – А вы? Кстати, мне известно, что вы вполне сносно владеете английским, хотя принципиально не желаете на нем говорить. В данном случае я пришла именно к вам. Надеюсь, мы поймем друг друга, иначе мне придется найти более благодарных собеседников, полицию, например.

– Что вам нужно? – прошипел дворецкий.

– Деньги, – объяснила я по-английски. – Много денег.

– Деньги? – повторил по-французски Анже. – Какие еще деньги?

– Евро меня вполне устраивают, хотя могу взять и долларами. Если вы еще не поняли, я собираюсь шантажровать вас. Я была свидетельницей того, как вы убили своего хозяина и Аглаю. Может, позволите войти? Как-то неудобно разговаривать через дверь.

– Вы с ума сошли? Что вы несете? Я никого не убивал! – дворецкий перешел на ломаный английский. – Убирайтесь отсюда и оставьте меня в покое!

– Что ж, в таком случае я порадую этой историей полицейских.

Ворота распахнулись.

– Входите, – процедил сквозь зубы Анже. – Я выслушаю вас, хотя то, что вы говорите – полная глупость.

Дойдя до бассейна, я опустилась в шезлонг и жестом предложила ему сесть рядом со мной.

– Вы ненавидите женщин?

– С чего вы это взяли?